Главная > Журнал > Общество > Петр I: «Господь превыше всех»

Петр I: «Господь превыше всех»

Ольга Сокиркина

Распечатать

Строительство храмов в петровские времена

До Петра I (1672–1725) Россия не знала государей с такой энергией, жаждой знаний и познания мира, лежащего за пределами родных земель, желания дойти до сути нового, до понимания важности движения вперед, и не просто видевших будущее, но и строивших его своими руками. Царь-мыслитель, царь-воин, расширивший границы России, царь-реформатор, царь-строитель – многогранная личность, о которой и сегодня спорят историки. Последний царь всея Руси, создатель Российской империи и с 1721 года первый Всероссийский император – Петр I Алексеевич Романов, прозванный Великим.

Сегодня сложно сказать с абсолютной точностью, какими были религиозные взгляды императора, но доподлинно известно, что он имел классическое церковное воспитание, знал каноны церковной службы, посещал храм, понимал, что религия является хранительницей нравственных устоев. Петр I верил в сотворившего мир Бога и свою избранность Им на Руси. Отправляясь в кампании, Божий помазанник всегда брал с собой хоругвь c ликом Спасителя.

Задолго до своей кончины император определил место захоронения, выбрав не кремлевский Архангельский собор, а Петропавловский – в Северной столице. При этом строительство собора еще только велось, но ему уже была уготована честь главного храма России. Этот факт подтверждает религиозность Петра I и его следование традициям, но при этом подчеркивает и утверждение его власти, ведь первый император может покоиться только в самом главном храме страны.

Но еще шла жизнь, Петр I строил страну и возводил храмы, каких еще не видела Россия. Их облик отражал утверждение России империей и ее новые символы, в которых читалась связь истории родного отечества и европейской культуры.

Жизнь и имперские идеи

Петровская эпоха явила православной России и миру многие шедевры храмового зодчества. Одни из них связаны с частной жизнью Петра I, другие – с периодом его правления, третьи – со стараниями его единомышленников и последователей, но все храмы предстают пред нами как истинное украшение русской земли. Это украшение предстало, прежде всего, как откровение личности самого царя. Оно было новым и непонятным, как и многие другие новшества, введенные им. Но это было позднее, ведь не все перемены происходят мгновенно, тем более в сфере церковной архитектуры.

В строительстве церквей один стиль сменял другой, но каждый новый стиль всегда сохранял какие-то черты прежнего. В молодые годы царя возводились храмы согласно моде тех времен. Так, в Москве были удивительные по своей красоте церкви, связанные с частной жизнью Петра I и его семьи. Например, церковь Покрова в Филях (1693), церковь Живоначальной Троицы в Троице-Лыкове (1698–1703), церковь Успения на Покровке (1696–1699), которые отличают черты средневекового строительства: стиль «московское барокко» (1680-е – 1700-е), а именно такое его направление, как нарышкинское барокко. В нем так явно просматривается переход от русского узорочья (1630–1690) с его сложной композицией, затейливыми формами и разнообразием декора к барокко, но с сохранением многих конструктивных элементов зодчества Древней Руси.

Церковь Покрова в Филях, построенная дядей Петра – Л. Нарышкиным, принимала от царя щедрые дары: однажды 400 червонцев, а после взятия Нарвы в 1703 году – цветные витражи. На иконостасе храма в лике архидиакона Стефана усматриваются черты молодого царя. Есть версия, что закладку первого камня Троицкой церкви в Троице-Лыкове сделал сам Петр I, племянник стольника М. Нарышкина. А затем царь присутствовал со своим сыном царевичем Алексеем на освящении церкви в 1704, а по иной версии – в 1708 году.

Не сожженная французами, но разрушенная советской властью церковь Успения на Покровке вдохновляла В. Растрелли при строительстве Смольного собора в Санкт-Петербурге.

Но как не вспомнить и строгановское барокко, появившееся в конце XVII – начале XVII века. Все храмы в этом стиле были исполнены по заказу промышленника Г. Д. Строганова. Это стилистическое направление отличалось сохранением пятиглавия и пышного разнообразного декора, столь традиционных для русского зодчества. В этом стиле были построены Введенский собор в монастыре Сольвычегодска (1693); две церкви в Нижнем Новгороде – Рождественская (Строгановская) церковь (1696–1719) и церковь Смоленской иконы Божией Матери в Гордеевке (1680–1697); Иоанно-Предтеченская церковь (1693–99) Троице-Сергиевой лавры. Рождественская церковь столкнулась с суровым характером царя: по его велению была закрыта в 1722 году. Причиной послужили увиденные Петром I иконы храма, писанные придворным художником французом Луи Караваком (1684–1752) якобы для Петропавловского собора в Санкт-Петербурге. Таково предание, где же правда – неизвестно.

Есть и еще одно направление внутри московского барокко – голицынское барокко, которое относится к тому же временному периоду, что и строгановское. Главной его чертой было резкое и почти полное отрицание древнерусских традиций в зодчестве. Сохранилась дивная по красоте церковь Знамения Пресвятой Богородицы в Дубровицах, первое упоминание о которой относится к 1698 году. Строился храм в 1690–1704 годах князем Б. А. Голицыным при участии Петра I, что отчасти объясняет его архитектурные особенности. По некоторым версиям, этот храм строил швед – королевский архитектор Н. Тессин-младший. Прекрасный сквозной купол под крестом и яблоком напоминает католический храм в Риме Сант-Иво алла Сапиенца, возведенный в XVI веке. И это не единственное сравнение с европейскими церквями. Да и сам план церкви Знамения похож на нереализованный проект капеллы Бурбонов, состоящей из часовни и базилики, французского архитектора Ф. Мансара (1598–1666).

Такова была жизнь страны, которая смотрела в будущее и оглядывалась на прошлое. Тем не менее голицынский стиль стал ступенькой к петровскому барокко. Это направление становилось символом приоритетов царя-новатора, его имперских идей и желания восславить Бога, возвысить и укрепить Россию, сформировать новую светскую культуру.

Петровское барокко

Действительно, многие шедевры храмостроения России непосредственно связаны с мировоззрением Петра I как человека и государя. Поездки молодого царя в Немецкую слободу и знакомство с европейской культурой стали источником довольно дерзких для того времени идей, в том числе желания посетить Европу, чтобы разъяснить для себя вопросы науки, религии, кораблестроения, да и просто уклада жизни. В составе Великого посольства (1697–1698) царь посетил Голландию, Германию, Австрию, Францию, Англию. Примечателен оттиск царской печати того времени: «Я ученик и ищу себе учителей».

Вторая поездка состоялась через 20 лет в 1716–1717 годах. Между этими визитами царь в 1711–1713 годах посетил северную Германию и Данию. В этих визитах, встречах, впечатлениях, получаемых знаниях и опыте рождался царь-реформатор. Его реформы в том числе касаются Церкви и строительства храмов. Меняются многовековые архитектурные традиции, и появляется совершенно новый универсальный образ Церкви. Необычность церковных построек обуславливает ориентация на европейские образцы. При этом в новых постройках могут просматриваться и традиционные черты облика русской церкви как проявления эклектики.

Новый период в жизни и архитектуре России действительно начинается с Санкт-Петербурга, основанного 16 (27) мая 1703 года. Здесь воплотились самые неожиданные для тех времен идеи, развивать которые ничто не мешало: Петр I «рисовал» город своей мечты на «чистом листе бумаги», не оглядываясь на традиции, какие правили в патриархальной Москве и других городах. Это были принципы европейского строительства. Царь смело соединял то, что ему нравилось в его деловых путешествиях по Европе, и то, что было родным, а потому не могло исчезнуть бесследно. Так в России возникло направление петровское барокко, имевшее многогранную природу, так как создавалось по воле одного человека, но усилиями многих мастеров, прежде всего иностранных, с их индивидуальными знаниями и талантом.

Воплощенное в архитектуре Санкт-Петербурга, это архитектурное направление стало примером для всей России

Петровское барокко было ориентировано на лучшие образцы голландской, шведской, немецкой, французской и итальянской гражданской архитектуры. Если первоначальный смысл понятия «барокко» – «неправильный, причудливый, склонный к излишествам», то петровское барокко лишено такой однозначности: его называют и «пилястровым барокко» с чертами чистого барокко, классицизма и готики. В строящихся зданиях и храмах просматривалась рациональность, четкая композиция, строгое соблюдение симметрии, а причудливость барокко приобретала на русской земле особую простоту и скромность. Воплощенное в архитектуре Санкт-Петербурга, это архитектурное направление стало примером для всей России. Но это не помешало строить церкви в стиле, приятном заказчику. Потому и сегодня мы можем увидеть храмы, построенные в петровские времена, но не в стиле «петровское барокко».

Поэтому в России петровское барокко (1700-е – 1740-е годы) все же не было глобальным явлением и в большей мере коснулось Санкт-Петербурга благодаря привлечению для строительства города иноземных специалистов. Тем не менее храмы, построенные в новых архитектурных традициях, возникали во многих местах огромной страны. Ведь даже маленькие русские города знали иностранных зодчих. Церкви «на новый манер» возводились и в глубинке: в усадьбах богатых вельмож, живших в духе времени. И всегда сохранялась одна из главных идей их возведения – в честь великих событий в жизни России и святых, молившихся о ней.

Нельзя не вспомнить, что царь не только строил церкви в новом европейском духе. Он переобустраивал в православные, но при этом не перестраивал, католические костелы и протестантские кирхи, захваченные в ходе войн. Да и было ли однородным такое стилистическое направление, как петровское барокко? Конечно, нет. Происходила постоянная смена приоритетов с доминантой на барокко то одной, то другой европейской страны. При этом не утрачивался контроль за чрезмерным новаторством. А границы дозволенности, которые допускала Церковь при строительстве храмов, чаще всего соблюдались.

Иконостас

Петровское барокко меняло и внутреннее убранство церквей, в том числе иконостас. Так его планировка и даже форма икон утрачивали православные традиции, принятые для благоукрашения храмов. Словно канон больше не играл в облике иконостаса ту ведущую роль, что была обязательна ранее. К примеру, иконостас Петропавловского собора (1727) находится в гармонии с его убранством, демонстрируя искусство эпохи Возрождения. В этом усматривается стремление к сближению с Западом и идея верховенства государства во всех сферах жизни страны, в том числе и церковной. Однако это был один из самых радикальных вариантов иконостаса. В других храмах иконостасы имели более традиционный вид.

Царь-зодчий. Восемь эскизов Петра I

Был ли царь архитектором в современном понимании этого слова? Очевидно, нет. Был ли он просто прорабом? Возможно. Но учился он строительному делу увлеченно, яростно, с радостью. Заниматься строительством помогали привезенные из Европы книги, которые и сегодня хранят следы его пальцев, а также архитекторы из Италии, Голландии, Германии, Франции, Швейцарии и его личная рабочая практика, которой он не чурался, а любил. Среди гостей-профессионалов были выдающиеся специалисты: Д. Трезини, Н. Микетти, А. Шлютер, Ж-Б. Леблон, Г. Маттарнови, Д. Фонтана. Стоит помнить и о том, что в 1697 году Петр I в Голландии получил диплом, в котором было написано: «Корабельную архитектуру и черчение планов изучил основательно и уразумел эти предметы в такой степени, сколько мы их сами разумеем».

По эскизам Петра I построены церкви в городе на Неве, в Москве и Карелии

В хранилище Исаакиевского собора Санкт-Петербурга среди самых разных сокровищ есть восемь эскизов храмов, сделанных Петром I. По ним действительно построены церкви в городе на Неве, в Москве и Карелии. Причем в Москве это настоящие шедевры зодчества: храм Петра и Павла в Капитанской слободе (1705–1728) и церковь Иоанна Воина на Якиманке (1709–1713).

Именно Петр I начинает развивать проектно-архитектурное дело в России. В 1706 году в Северной столице при Канцелярии городовых дел открывается первая архитектурная школа. Медленно, но бесповоротно уходил в прошлое бесчертежный способ постройки зданий допетровской эпохи. Страна строилась и училась. Царь не только приглашал на работу иноземцев, но и указом от 1716 года отправил учиться за границу способных к этому делу 20 дворянских детей. Среди них П. Еропкин, Т. Усов, И. Коробов, И. Устинов, И. Мичурин и др. Начинают звучать имена отечественных архитекторов – И. Зарудного и М. Земцова. Архитектор Зарудный (1670–1727) был скульптором, живописцем, резчиком по камню, а с 1701 года он на царской службе и по указу Петра I назначен цензором иконописных работ. М. Земцов (1688–1743) начал учиться по книгам из библиотеки Петра I. В 1710 царь направил его в Канцелярию городовых дел, затем назначил помощником Трезини, позднее – Микетти. В 1723 году по велению Петра I он едет в Стокгольм для знакомства с кирпичной готикой и барокко.

Это лишь небольшие примеры того, как заботой Петра I, зарубежных и русских мастеров строилась Россия и ее храмы.

Строительство. Четыре указа Петра I: о людях и камнях

Для будущей Северной столицы царь выбрал слишком сложную местность: дельту реки Невы. Сплошная вода, болота, лес. Были и другие проблемы, мешавшие людям: белые ночи и сырой холодный климат. Хотя царю это скорее нравилось и даже веселило. Настроение не портили и случавшиеся наводнения. Однако очень острой была проблема стройматериалов. На островах вырубали лес. Так, на месте Академии художеств в те времена рос сосновый бор. Песок, дикий камень, известь и древесину приходилось привозить. Поэтому первые шаги в строительстве скорее напоминали эксперимент.

Петр понимал, что надо решать вопрос размещения рабочих, возводить дома для специалистов, а также именитых и зажиточных. Для рабочих сначала рыли землянки, затем ставили деревянные срубы. Хотя первый дворец царя также был из дерева. Энергичный царь, казалось, торопил время. Работы шли посменно. Он желал построить город в короткие сроки. Для этого нужны были люди. Поэтому его Указ от 1 марта 1704 года касался рабочих: ежегодно для строительства Санкт-Петербурга необходимо было присылать 40 тысяч человек. Так было вплоть до 1718 года. К тому же был и еще один строгий указ – наказание за побег из города.

Второй указ касался строительного камня, что в условиях небольшого количества кирпичных заводов (в том числе и построенных в самом городе) и недостатка кирпича было очень актуально. Впрочем, в 1714 году таких «каменных» указов было два. Первый из них – это указ «О привозе на речных судах и сухим путем на возах приезжающим к Санкт Петербургу по определенному числу диких камней».

Этот закон предусматривал почти невероятное: каждый человек, прибывающий в новую столицу, должен был приносить камни. Тот, кто шел пешком, один камень. Тот, кто ехал на телеге, – не менее трех камней, и при этом не меньше пяти фунтов весом каждый. Тот, кто приплывал на лодках, обязывался привезти 10–30 камней (что зависело от величины судна) весом не менее десяти фунтов. Чтобы введенное царем правило не нарушалось, предусматривался штраф в размере одной гривны за каждый непривезенный камень. Странный на первый взгляд закон был отменен только в 1776 году, то есть действовал более 60 лет, что позволяет сказать: город строился всей страной.

Еще один указ страну просто потряс: запрещалось строить каменные дома в других городах России. Только в новом городе можно и нужно было возводить каменные «образцовые» дома и храмы, стоящие на улицах по плану, правильно и с соблюдением правил пожарной безопасности. Так решался вопрос о стройматериалах, а заодно – проблема каменщиков, так беспокоившая царя. Дело в том, что опытные каменщики не спешили в тяжелые условия Санкт-Петербурга и в течение 11 лет их привозили почти что силой. После нового указа в поисках работы мастера должны были явиться сами. Указ отменили в 1741 году.

Но несмотря на все петровские указы 100 лет спустя застройка Санкт-Петербурга на две трети оставалась деревянной. Что же говорить о других городах России.

Церкви Северной столицы

Уклад молодого города был другой. Темп жизни Санкт-Петербурга отличался от замкнутого, домашнего, немного сонного ритма, что был так привычен в старых городах. Молодая столица активна, в ней не принято жить уединенно и скучно: надо встречаться, общаться, посещать театр и другие собрания, ведь для этого устроена продуманная и четко спланированная инфраструктура города. Одновременно строится жилье, присутственные места, фабрики и, безусловно, храмы, которых тоже касался строительных размах. Строились не только православные храмы, но и католические и лютеранские церкви, чего требовала жизнь города, пригласившего для работы в нем иностранных мастеров. Церкви были необходимы и для рабочих.

Подтверждением тому, что на новом месте царь стал сразу же строить храмы, является Петропавловский собор. Это первая постройка в стиле петровского барокко, начатая в июле, накануне праздника святых Петра и Павла.

Однако с 1703 по 1712 год на его месте совсем маленькая деревянная церковь, что притягивала к себе красотой русского храма, почему-то имевшего остроконечную башню в голландском стиле. В 1712 году, когда было объявлено о том, что Санкт-Петербург является столицей государства Российского, храм начали перестраивать в камне, и начали с колокольни. Архитектурными прототипами храма стали церковь святителя Николая в Копенгагене и церковь святого Петра в Риге. Петропавловский собор строили долго, освящение состоялось только в июне 1733 года. Интересно, что с 1733 по 1952 год это было самое высокое здание страны: высота сооружения впечатляла – 112 метров! Вдохновение на создание облика собора явно навеяла голландская архитектура. Архитектором был швейцарец Д. Трезини, а в установке шпиля принял участие голландец Харман ванн Болос (1689–1764). Да и внутренне убранство было явно не русским. Интересно, что впервые в украшении храма появляются фигурки ангелочков.

В начале 1720-х годов Петра I посетила потрясающая идея постройки Соборной церкви на главной Сенатской площади, повторяющей стиль Собора Святого Петра в Риме (1506–1626). Проекты, предложенные на конкурс итальянскими и шведскими архитекторами, были необычными для русской архитектуры. К сожалению, грандиозный проект не был осуществлен. Но еще одна прекрасная идея воплотилась в жизнь: Александро-Невский монастырь, задуманный как образцовый. Проект, представленный Доменико Трезини, удивлял: отсутствовали крепостные стены, свойственные русским монастырям с древности. Вместо этого представал дворцово-парковый ансамбль. Монастырь отстроили только к 1790 году, но без красивых идей Трезини. Его жемчужиной стал старейший храм города – Благовещенская церковь (1717–1724), и сегодня предстающая пред нами как яркий образец петровского барокко, сочетающего русские и западноевропейские архитектурные традиции.

Позднее отстраивались из камня многие старые деревянные и мазанковые церкви, например, храм Преображения Господня на кирпичных заводах (1736), Ильинская церковь на Охтенских пороховых заводах (1744). В 1730 году разобрана построенная князем Меншиковым ветхая церковь Воскресения Христова, на освящении которой в 1713 году присутствовали Петр I и его супруга Екатерина. Церковь Казанской иконы Божией Матери (1712) в 1730 году вновь перестроена в дереве. Церковь на Охте святого Иосифа Древодела (1722) через десять лет возведена в камне.

В 1712 году Петр I начал строить храм Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы в честь небесной покровительницы своей дочери Анны Петровны. И на строительство шло дерево, а не камень. При Анне Иоанновне в 1731–1734 годах церковь отстроили в камне.

В память о начале строительства города в 1710 году Петр I заложил Соборную церковь Святой Живоначальной Троицы. Государь любил этот храм, который постоянно расстраивался, приобретая то трапезную, то, по желанию царя, придел преподобного Харитона Праведника как благодарение Богу за победу в Левенгауптовой баталии 1708 года. Петр посещал эту церковь с семьей, стоял службы. В 1750 году храм сгорел. В 1754–1756 годах был отстроен в камне и утрачен в 1933 году.

Что отличало церкви Северной столицы? Многие из них напоминали базилики. Было что-то величественное и в самом слове «базилика», переводимом с древнегреческого как «дом царя». Как и в базиликах, пространство церкви стало представать залом, разделенным рядами опор на нефы. Они придавали помещению силуэт корабля. А корабль – символ пути христианина ко спасению. Однако это были русские храмы, и все-таки многое в них было по-своему: так, отсутствовал средний неф, зал имел одну высоту и перекрывался кровлей. В западной части храма строилась ярусная колокольня. Западный фасад церквей могла украшать и композиция из двух башен, что перекликалось с готическо-барочным стилем и отсылало к традициям католической архитектуры. Пример тому двуколоколенный Троицкий собор в Александро-Невской лавре, основанной в 1704 году. Однако собор возводился в 1722 году. А две башни впервые появляются в заложенной Петропавловской крепости: в облике деревянной церкви Петра и Павла, спроектированной Петром I. Эти башни словно символизируют первоверховных апостолов Петра и Павла. Хотя деревянный храм был еще и «о трех шпилях».

Церкви Москвы

А что же Москва, при Петре I потерявшая статус столицы и так ценившая старые традиции? Она не осталась в стороне от перемен. Кипучая энергия Петра просто не могла этого допустить. Воля царя всегда исполнялась неукоснительно. Да и жители старались не огорчать государя, даже если им что-то и не нравилось в его новшествах. В стиле петровского барокко перестраивается дворец Ф. Я. Лефорта на Яузе, Старый монетный двор, Сухарева башня, возводятся новые храмы.

Москва не осталась в стороне от перемен. Кипучая энергия Петра просто не могла этого допустить

На громаде знаменитой Сухаревой башни (1695), по словам М. Ю. Лермонтова, словно было написано царское имя. Архитектура «крестницы Петра I» и «невесты Ивана Великого» шла от башен Кремля, напоминала о таких шедеврах русского зодчества, как Покровский собор на Красной площади, колокольня церкви Воскресения в Кадашах, шатер колокольни храма Успения на Крутицком подворье. Надвратная церковь башни была построена в честь Преображенского полка, что во время стрелецкого бунта помог Петру I сохранить престол. Но шли перемены. В дальнейшем церковь была передана под математическую и навигационную школу и первую русскую обсерваторию. После своей первой поездки в Европу царь провел реконструкцию Сухаревой башни согласно передовой для тех времен технической основе: теперь здание возносится на 64 метра и достигает 40 метров в ширину. Ее вид напоминает корабль с мачтой, что так близко ратушам Голландии и Германии.

Жители Москвы начинают смотреть на церкви, удивительные по своей нетипичной для русских глаз красоте. В первой половине XVIII века перестройка в стиле петровского барокко происходит в Заиконоспасском монастыре с собором Спаса Нерукотворного Образа, построенном в 1660–1661 годах в стиле нарышкинского барокко. После перестройки собор отличает определенное сходство с двумя другими известными московскими храмами – церковью Архангела Гавриила, известной как «Меншикова башня», и церковью Иоанна Воина на Якиманке.

Возведенная на месте деревянного храма и выполненная в европейском стиле, «Меншикова башня» потрясает высотой и красотой внешнего и внутреннего убранства. Заказчиком был А. Меншиков (1673–1729). Одно из самых своеобразных произведений русского зодчества возводилось с 1704 по 1707 год по проекту И. Зарудного с участием Д. Трезини и других иностранных архитекторов. Это редкий тип церкви «под звоном», то есть подколокольной. Ее называли «сестрой колокольни Ивана Великого»: первоначально церковь имела пять каменных уровней и два деревянных восьмиугольника. Высота составила 84 метра, что на 3 метра превосходило колокольню Ивана Великого. Тридцатиметровый шпиль украшала фигура ангела, держащего в руке крест. В 1708 году появились куранты, купленные Меншиковым в Англии. А еще – 50 колоколов! Чтобы представить, как когда-то выглядела колокольня церкви, достаточно вспомнить колокольню Петропавловского собора в Санкт-Петербурге, ведь она является ее прототипом. Внутренние интерьеры изумляли роскошью: скульптуры Ф. Фонтана, балкон над иконостасом, сюжетная живопись, плафон алтарной части в скульптурных гирляндах цветов и плодов, на фасадах – горельефные ангелы.

Церковь Иоанна Воина на Якиманке (1709–1713) связана с именем Петра I. В 1709 году царь повелел новый храм в честь победы в Полтавской битве построить подальше от реки, в безопасном месте. Ведь весной низменность между улицей Большая Якиманка и Москвой-рекой затоплялась. Церковь святого Иоанна стояла слишком близко к реке, что привело к ее плачевному состоянию. Чертеж храма сделал сам царь. Таково предание. Предположительно архитектором стал И. Зарудный, что объясняет сходство с Меншиковой башней. И вновь явилось нарышкинское барокко, измененное европейским влиянием.

Смешение раннего нарышкинского барокко и элементов нового петровского барокко проявилось в строительстве каменной церкви Николая Чудотворца в Троекурове (1699–1704), когда-то деревянной. По своей архитектуре она схожа с церковью Рождества Богородицы в Марфино (1701–1707). Крепостной зодчий В. Белозеров возвел стройное здание, крестообразное в своем плане, с центрической композицией. Чистые линии храма и его декор были необычны для того времени своим европейским духом. Такая перекличка, такая похожесть храмов – нормальное явление тех времен.

Еще одной московской жемчужиной предстает церковь Петра и Павла в Капитанской или в Новой Басманной слободе (1705–1728). Над эскизом будущей церкви Петр I работал в своем государевом селе Преображенском. На строительство он пожаловал немалые средства – 2 тысячи рублей, а для украшения храма подарил икону своих небесных покровителей святых Петра и Павла. В то время храмы в честь этих святых строились по всей России: в Петрозаводске, Брянске, Азове, Казани, Полтаве.

Храмы в честь небесных покровителей Петра – святых апостолов Петра и Павла – в то время строились по всей России

Деревянный храм Петра и Павла в Капитанской слободе через 10 лет начали отстраивать в камне. Руководил строительством И. Зарудный. Весной и летом 1714 году работы шли полным ходом, а в октябре остановились по причине указа о каменном строительстве. И тогда через некоторое время в Сенат поступило письмо-прошение достроить церковь, которая была уже почти построена и которой из-за остановки строительства грозила гибель. В Москву пришел ответ о том, что если «…зачата строить, то достроить».

Велика Россия

Но не только храмами двух столиц прекрасна великая Россия. Во времена Петра I церкви строились по всей стране, являя многообразие вариантов сочетания стилей допетровской, петровской и европейской архитектуры. И все-таки для провинции «новоманерный» стиль петровского барокко казался слишком чужим, отступать от привычных традиций было трудно. Но время диктовало свои условия, и большая страна принимала их, в том числе и копируя храмы Санкт-Петербурга или замысловато соединяя местные традиции с заморскими.

В Карелии, в Марциальных Водах, находится дивный храм апостола Петра, который построили в 1721 году по проекту и чертежам Петра I. Здесь он пребывал на лечении. Государь все продумал в плане храма: даже укромное место для своей семьи, чтобы можно было присесть и отдохнуть, да и не смущать других людей своим присутствием. Руководил строительством голландец В. Геннин (1676–1750), архитектор, геолог, военный инженер, управленец, открыватель «Марциальных вод». Церковь сохранилась до наших дней, впечатляет убранством и красотой иконостаса. Она построена из бруса, имеет крестообразный вид, а также высокие стрельчатые окна, шпиль и кресты без традиционной второй перекладины. Если же говорить о соборе во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла (1703–1711) в Петрозаводске, то в деревянном исполнении он повторял черты Петропавловского собора в Санкт-Петербурге и, что интересно, служил маяком. Кроме того, сюда были переданы древние иконы из походной церкви Петр I. В 1924 году храм сгорел.

Казань принимала Петра I три раза. В честь третьего приезда императора в мае 1722 года возводится Петропавловский собор на месте одноименной церкви. Этим почетным делом занимался богатый купец и благотворитель И. Михляев. В Казани император встретил свое пятидесятилетие. Это событие и доверие Петра I подвигли купца на строительство храма небывалой для всего Поволжья роскоши и высоты. Но идеи относительно его высоты не совместились с планами обычного посадского храма: купол обрушился. Тогда Петр I прислал строителей из Москвы. В 1726 году храм достроили и освятили, а в дальнейшем он пережил пожары, перестройки и реставрации, революцию 1917 года, закрытие в 1939 году. Но начал возрождаться в 1989 году и сегодня служит во славу Господа, являясь замечательным памятником архитектуры.

В петровские времена большое строительство шло в Сибири и было связано с именем митрополита Сибирского и Тобольского Филофея (Лещинского). В 1703 году он добился у императора Петра I разрешения на открытие в городе Тобольске первой в Сибири Славяно-русской приходской школы, которые до тех времен работали только в Москве, Киеве, Ростове и Чернигове. Его заботами и стараниями было основано огромное количество церквей, называется цифра – около или более 300. В возведении 37 храмов владыка принимал личное участие. А при строительстве первого каменного в Сибири Свято-Троицкого монастыря, утраченного во время пожара, получил от Петра I личное разрешение на камень в то время, когда это строжайше запрещалось Указом.

В Ярославле место, где стояла деревянная церковь Петра и Павла на Волжском берегу, было древнее, почетное, да и сам храм был связан с именем князя Ярослава Мудрого. Каменную церковь отстроили в 1691 году. Тогда она казалась непривычной и диковинной, хотя имела типичную для ярославской архитектуры XVII века планировку. Яркие изразцы, в том числе и муравленые, украшали фасад, придавая праздничный вид. Но европейское влияние все-таки проглядывало, что было заметно в желании зодчих придать храму классические западные формы и дать больше освещения. В 1937 году храм был разрушен.

Храм великомученика Димитрия Солунского (1721–1725) в Дмитровске Орловской области возвели по желанию князя Дмитрия Кантемира (1673–1723) в его имении. Это единственный в области храм в стиле петровского барокко.

В Костромской области есть церковь Успения Пресвятой Богородицы (1724) в Тетеринской пустыни. Она построена почти на месте деревянного Никольского храма по челобитной, посланной в 1720 году от жителей села и церковного целовальника Б. Семенова. Через два года был получен указ о строительстве церкви Успения Пресвятой Богородицы из дикого камня и кирпича. Церковь отличала лаконичность и простота декора, пышность внутреннего убранства и ажурные кресты, редко встречающиеся на костромских храмах. В октябре 1724 года по Указу Его императорского Величества Петра I освятили Никольский придел.

Церковь Рождества Христова в Чулковой слободе (1725 или 1732) – старейший храм Тулы, возведенный в стиле петровского барокко, что узнать сегодня невозможно из-за многочисленных перестроек. Существуют разные версии о заказчиках строительства. Согласно одной из них, им был Никита Демидов (Никита Демидович Антуфьев, 1656–1725), русский промышленник, поставщик оружия во время Северной войны и тот, кто помогал деньгами и железом при строительстве Санкт-Петербурга, а также поставлял свою продукцию в государственную казну по низкой стоимости, проявляя «ревность к Отечеству». По другой версии, возможно, это был его сын Акинфий Демидов (1678–1745). Доподлинно известно, что он построил в Туле Николо-Зарецкий храм (1730–1734) в стиле петровского барокко. Церковь имела вид более дворцовый, чем культовый. При этом колокольня отличалась от храма своим стилем, традиционным для Ярославля и Суздаля, что подтверждает существовавшее смешение старых и новых стилей в храмостроении петровских и более поздних времен.

В Ульяновске находилась церковь Смоленской иконы Божьей Матери (между 1700 и 1750) при мужском монастыре, также построенная в стиле петровского барокко. Ее снесли в 1932 году, но осталась память, изображение на дореволюционных открытках и рисунок А. С. Пушкина 1833 года, на котором изображена церковь и косогор с домом Карамзиных. Еще один шедевр этого архитектурного направления – церковь Рождества Пресвятой Богородицы (1700) в селе Полдомасово, что одиноко стоит в руинах как немой укор.

А сколько таких церквей в Подмосковье! Одна из них – церковь Рождества Пресвятой Богородицы (1714–1722) в селе Подмоклово Серпуховского района. Этот храм-ротонда выполнен в итальянском стиле, еще более радикальном, чем голицынское барокко, хотя годы строительства совпали с расцветом петровского барокко. На аркаде ротонды были установлены статуи апостолов и евангелистов. Возводилась церковь по желанию князя Г. Долгорукова (1657–1723), бывшего стольника Петра I (1682), который вместе с царем побывал в странах Европы в составе Великого посольства 1697–1699 годов. Очевидно, там у него появилась мечта о храме, который на Родине напоминал бы ему об Италии. Декоративная резьба и скульптуры были выполнены мастерами под руководством И. А. Зимина.

Таковым было строительство храмов при Петре I, о чем можно рассказывать бесконечно, удивляясь, восхищаясь и вознося молитвы Богу. Некоторые храмы тех лет исчезли, но осталась земля, на которой они стояли, а может быть, лишь один-единственный затерявшийся где-то камень… Но и по ним проходит наша дорога к Богу.

Ольга Сокиркина 9 июня 2022

Издательство
Сретенского монастыря