«Женщина, имевшая духа немощи»

Слово в Неделю 25-ю по Пятидесятнице

«Женщина, имевшая духа немощи». Проповедь иеромонаха Иринея (Пиковского) на Божественной литургии 12 декабря 2021 г. (Продолжительность 0:11:49 мин, размер 5.6 Мб)

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

В евангельском чтении сегодняшнего дня говорится о женщине, которая восемнадцать лет имела духа немощи (Лк. 13: 10–17). Она не могла выпрямиться до тех пор, пока Христос не пришел и не исцелил ее. 

Этот рассказ напоминает нам две иные схожие евангельские истории: об исцелении сухорукого в синагоге (Мк. 3: 1–6) и страдающего водяной болезнью в доме одного из начальников фарисейских (Лк. 14: 1–6). В центре внимания трех историй одинаковый вопрос: «Позволительно ли врачевать в субботу?» (Лк. 14: 3).

В одном случае ответчиками являются неизвестные наблюдатели (Мк. 3: 2), в другом – законники и фарисеи (Лк. 14: 3), в третьем – начальник синагоги (Лк. 13: 14). В Евангелии от Луки дважды приводится замечание Иисуса, содержащее критику лицемеров: благоразумный хозяин ежедневно отвязывает своего вола или осла от яслей и ведет поить (Лк. 13: 15), а если у кого осел или вол упадет в колодец, каждый идет вытаскивать животное, попавшее в беду, даже в субботу (Лк. 14: 5). Апостол Лука ставит исцеленную женщину выше сухорукого (Лк. 6: 10) и страдающего водянкой (Лк. 14: 4). Мужчины после исцеления молча отошли в сторону, а женщина стала славить Бога (Лк. 13: 13; ср. Лк. 17: 17).

Вряд ли она, как и те восемнадцать человек, на которых упала Силоамская башня и побила их, была виновнее других людей (Лк. 13: 4). Вряд ли данная история о том, что надо терпеливо переносить болезни, ожидая восемнадцать лет того дня, когда Иисус придет ко мне домой и исцелит меня от болезней. Скорее перед нами отражение споров по поводу того, что можно делать в субботу, которые появились в Церкви уже на раннем этапе ее евангельской миссии.

Перед нами три категории граждан. Первые – те, кто вслед за Иисусом Христом совершают восхождение в Иерусалим, – они становятся свидетелями Его силы (Лк. 4: 14, 36; 5: 17), получают кусочек от чуда умножения хлебов и рыб (см. Ин. 6). Вторые – те, кто противятся Иисусу под разными предлогами. И здесь ирония заключается в том, что начальник синагоги сопротивляется совершению исцеления в субботу под предлогом того, что граждане обязаны трудиться шесть дней в неделю. И, наконец, третьи – те, о которых не сказано ничего. Они не ходили по субботам в синагогу, а значит, у них не было никакого шанса соприкоснуться с самим феноменом чуда. 

Главным персонажем сегодняшней истории является не сама скорченная женщина, а стоящие рядом толпы людей, которые являются арбитрами правды в отношении соблюдения субботы. Начальник синагоги укоряет их словами: «Не приходите исцеляться в субботу». А после встречного обличения Иисуса, что эта «дочь Авраама» дороже вола и осла, «все противившиеся Ему» стали стыдиться (Лк. 13: 17). От стоящих в толпе свидетелей ожидается не хлопанье в ладоши – какой замечательный целитель Иисус, я тоже хочу чуда, – а осмысленный выбор между двумя опциями: «Должно ли в субботу добро делать, или зло делать?» (Мк. 3: 4). При такой постановке вопроса слово «делать» выглядит аксиомой. Человек не может ничего не делать. Он может не производить общественно полезной работы, но он ест, пьет, дышит, о чем-то думает – он что-то обязательно делает. При этом делание имеет два противоположных вектора – добро или зло. 

Повисающий в воздухе вопрос: «Душу спасти, или погубить?» (Мк. 3: 4) усугубляет наше размышление о делании добра или зла. Здесь речь может идти не о спасении второго лица, абстрактного благополучателя, а о спасении своей собственной души. Делать добро – значит спасти свою собственную душу, делать зло – ее погубить. 

Стиль риторики Иисуса Христа, как отмечают современные ученые, является примером рассуждения minori ad maius («от меньшего к большему»). Раввинская традиция называла переходы рассуждений от более простого случая к более сложному qal wāhômer («легкий и тяжелый»). Если в субботу разрешено ухаживать за домашними животными, то разрешается и уход за немощными людьми. А если можно ослабить привязь животных к стойлу, чтобы повести их на водопой, значит можно ослабить узы больного человека и лечить его даже в день покоя.

Здесь, как и в случае со срыванием колосьев в субботу (Лк. 6: 1–11), Христос не предлагает отменять субботу как религиозный феномен. Он восстанавливает истинное значение субботы как особого состояния покоя Божия, который освобождает человека от необходимости совершать рабский труд «в поте лица», ставший вместе со страданиями и смертью частью жизни каждого потомка Адама и Евы после их грехопадения в саду Эдемском. Суббота – это благословение, а не бремя, это возвращение на время того утраченного рая, в котором нет болезней, печалей и страдальческих вздохов. 

Поэтому на риторический вопрос современного человека: «Батюшка, можно ли работать в субботу?» можно дать такой ответ: «Дочь Авраама не только может быть освобождена, она должна быть освобождена от своих страданий, на какой бы день недели они ни приходились». 

Человеку, который называет себя верующим, восставать против добрых дел в субботу – значит становиться лицемером. Религия, запрещающая добродетель под благовидным предлогом, осуждает саму себя.

Религия, запрещающая добродетель под благовидным предлогом, осуждает саму себя

Кто-то может заняться казуистикой и составить список вариантов того, что «разрешено» и «запрещено» делать в церковные праздники. Например, «разрешено» в праздничный день вместе с детьми гулять по парку или заниматься спортом. «Запрещено» в церковный праздник копать картошку в огороде или делать дома ремонт. «Я лучше в храм схожу, – скажет кто-то, – чем пойду в воскресенье утром покупать корм для кошек своей вредной тещи». Человек, изрекающий подобные глаголы, со своей стороны прав: седьмой день недели по заповеди Моисея должен быть посвящен Богу, а не кошкам. Но ведь возможен и другой подход к решению проблемы: в воскресенье утром я схожу на раннюю Литургию, чтобы затем успеть купить корм для кошек той, которая является матерью моей жены. При таком подходе человек стремится исполнить заповедь о почитании родителей, – а она, между прочим, обещает благо и долголетие на земле (Втор. 5: 16), – и видит в своей теще не злобную Бабу-ягу, а страдающего недугом вредности человека, которому он может хоть на один час стать ближним (см. Лк. 10: 29). Выходит, что в одной и той же ситуации может быть два варианта «правды», которые зависят не от самой заповеди о субботе, а от того, под каким углом зрения мы ее толкуем. 

Исходя из этого, разговор о том, что «разрешено» и что «запрещено» делать в праздники, переводится из плоскости места и времени в плоскость нравственного отношения к работе. Можно ли работать в субботу? Не просто можно, но и нужно. Здоровый человек не может не трудиться, не двигаться, ни о чем не думать, ничего не чувствовать. Но при этом «разрешено» делать добро и «запрещено» делать зло. 

У всех нас, дорогие братья и сестры, бывают нетиповые случаи, когда мы, нарушая привычный для нас уклад, вынуждены наперекор своим принципам делать что-то ради блага иного человека. Представьте себе, как тяжело было тому самарянину, который подобрал на дороге попавшего в руки разбойников человека: надо было тащить его на своем осле до следующего города и тратить деньги на лечение. А если бы это был не совсем чужой человек, а, например, человек с лицом нелюбимой тещи, которая умеет одним словом, с пол-оборота взвинтить до предела нервную систему своего зятя? Что тогда: если жена не видит, то не подобрал бы тещу на полпути к Иерихону – мол, сама упала при дороге, так ей и надо? Если не воспринимать евангельские повествования как сказочные истории, выходит, труд по совершению добродетели отнюдь не легок. Легче найти оправдание своей лени, что, мол, «нельзя трудиться в субботу», чем заставить себя вопреки неге в субботу таки потрудиться.

Мы видим из Библии, что «трудящийся достоин награды за труды свои» (Лк. 10: 7). Однако есть труд для себя, когда человека заставляет трудиться его рот (Притч. 16: 26), и есть труд ради Господа (Рим. 16: 12), который совершается вместе с проповедью Благой вести (1 Фес. 5: 12; 1 Кор. 16: 16). Следовательно, не всякий труд в выходной день можно назвать спасительным. Званые, которые купили пару волов, участок поля или играли свадьбу, остались вне брачного пира Сына Человеческого, поскольку в момент призвания думали только о себе. Те же мудрые девы, о материальном достатке которых нам ничего не известно, кроме того, что у них было достаточно елея в светильниках, ночью вошли в чертог чаемого Жениха. Итак, мы не можем не трудиться. Но спасительным является в первую очередь тот труд, который совершается с памятью о Господе или с проповедью о Его имени. 

Не всякий труд в выходной день можно назвать спасительным

Мы призваны, дорогие братья и сестры, прощать друг другу до седмижды семидесяти раз (Мф. 18: 22), а Господа Бога любить от всего сердца (Втор. 13: 3). Это значит, что нам, мужчинам и женщинам, не озираясь на других, надо преодолевать свой собственный дух немощи. Как? Пойти за Христом, чтобы стать свидетелями Его силы. Откликнуться на Его призвание, даже если это будет крик посреди ночи (см.: Мф. 25: 6). Взять на свое попечение больного человека, каким бы ни было его лицо. И, наконец, прославить Бога за Его дивные дела, которые показывают, что Он Сам как Господин субботы иногда «нарушает» то, что мы считаем заповедью, чтобы сделать жизнь человека более здоровой, счастливой и радостной.

Аминь. 


Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить