Главная > Журнал > Семья > Школа смирения

Школа смирения

Татьяна Котова

Распечатать

Материнство – школа смирения. Причем неважно, один у тебя ребенок или семь – тревога и энергозатратность могут быть одинаковыми. Мой старший сын растет гиперактивным парнем. В восемь лет с ним уже полегче, чем в год или в кризис трех лет. Но по сей день усидчивые занятия и монотонный досуг – не для него. Каждое домашнее задание дома – пытка, а ежедневные замечания в чате от учителя: «Снова считал ворон» – уже традиция. Младший же как раз проживает свое трехлетие. Совершенно непредсказуемо, как сложится наш день: истории про откусывание пирожка и требования залепить его обратно или истерики на фоне того, что он не хочет никуда идти, но мы никуда и не собирались – моя реальность. Добавить к этому отсутствие детского сада, новую школу, мою удаленную работу, сменный график у мужа и пожилую маму с онкодиагнозом.

Большое искушение сесть и пожалеть себя: «Бедная я, несчастная! Дети орут и не слушаются, работу приходится доделывать ночами, вальсируя между борщом и гладильной доской. Сострадать немощам болеющей мамы и стараться организовать мужу отдых после ночного дежурства».

Как сказал апостол Павел: «Сила Божия в немощи совершается» (см.: 2 Кор. 12: 9). И изо всех сил стараешься держать язык за зубами, а мысли под контролем, чтобы не начать роптать. Правда, в эпоху «белого пальто» и «успешного успеха» в соцсетях сложно не сравнивать, не сопоставлять, не творить себе кумиров.

Когда дома царит хаос, а я не в силах его контролировать, выход один – идти на прогулку. Мальчишки выплеснут энергию на площадке, а я проветрю голову, отвлекаясь от соблазна уныния.

И вот в один из таких вечеров мы вышли во двор у дома. Старший быстро нашел себе компанию, а младший уселся в песочнице. Я выдохнула и села на скамейку рядом с молодой мамочкой. По девушке бодро лазил забавный годовалый малыш. Рядом, прямо на игровом покрытии, возился с машинкой ее второй сын лет двух над вид, а неподалеку под горкой две старшие дочери – 5 и 6 лет – играли «в кухню». Девушка с невозмутимым видом следила за всеми четырьмя. Разрешила малышу спуститься на землю и проползти по всей площадке, заглянула к девчонкам, слепила с ними песочные куличи, помогла скатиться среднему мальчику с горки, при этом поглядывая за младшим, который уже играл опавшими листьями. Затем подозвала всех детей к себе, вытерла им руки и раздала нарезанные овощи и фрукты. Ничего сверхъестественного, но я не могла оторвать от этой девушки взгляда. Она была спокойна и умиротворена.

– Откуда такой внутренний ресурс на четверых детей? – недоумевала я.

Как это часто бывает, мы разговорились на тему детского развития: у кого кто во сколько сел, пополз, пошел. Я обмолвилась про пользу грудничкового плавания, и оказалось, что девушка – ее зовут Лена – детский тренер по плаванию.

– Но я сейчас не работаю, – ответила она.

– Из-за малыша?

– Мы из Курска. Приехали на прошлой неделе, – ответила она.

Передо мной стоит девушка, которая увезла четверых маленьких детей от обстрелов

И меня словно накрыло. Я не могу смириться с заевшей бытовухой, детскими истериками, унываю, что не нахожу баланс между работой и семьей, а передо мной стоит девушка, которая увезла четверых маленьких детей от обстрелов. Оттуда, где идут военные действия, где в августе этого года пострадали сотни и погибли десятки человек, в том числе старики и дети. И сейчас Лена сидит в песочнице и лепит моему сыну улитку из пластилина, который ее дети вытащили из коляски.

– Мы вчера ходили в храм, тут неподалеку. После литургии была ярмарка рукоделия и зефир ручной работы. Девчонки увлеклись, теперь дома из пластилина его и лепят, – рассказала Лена.

– И я была в храме вчера, но так быстро убежала со службы, что даже головы не подняла, – подумала я, и груз стыда повис внутри. Мне осталось только ответить, что и мы были, но не успели зайти на ярмарку.

Лена обрадовалась, услышав, что мы ходим в храм. Только сейчас я заметила, что на шее у всех детей по крестику. Такое встретишь нечасто. Многие крестят детей, но не надевают крестики малышам из-за соображения безопасности или просто не считают это важным.

Вскоре на площадку подошла мама Лены, держа в руках два огромных пакета с детскими вещами.

– Это бесплатно для детей выдали, – объяснила она.

– Мама, представляешь, а вот люди тоже в храме вчера были, – Лена поделилась с мамой.

Я поняла, что это воцерковленная семья, для которой встретить братьев и сестер во Христе было важно.

Лена принялась доставать и рассматривать вещи. Кепки на подростков, зимняя шапка с дыркой в ладонь, поношенные теплые штанишки. Ни одного комментария, что это не то, что надо, я не услышала. Моя новая знакомая молча перебрала одежду и снова села играть с детьми. Причем мой младший сын с нее почти не слезал. Такое человеческое тепло шло от этой девушки.

Придя домой, я обычно чувствовала сильную усталость и опустошенность, как это нередко бывает после тяжелого дня. Но в тот вечер я только без конца смотрела на своих сыновей, благодаря Господа, что они живы, здоровы и рядом, осознавая, что сейчас непросто, но это временно. Дети вырастут, станут самостоятельнее и осознаннее. А пожилая мама не станет моложе или здоровее, поэтому ее надо беречь здесь и сейчас. И муж, работая ради нас по ночам, заслуживает того, чтобы дома его встречал горячий обед и отдых.

Эта радость от общения с близкими очень важна. Я уверена, что Лена знает цену семейному счастью и благополучию после угроз обстрела. С четырьмя детьми она, как никто другой, осознает, что материнство – это школа смирения. Но смирения с любовью. А иначе зачем все это, если не для любви? Как сказала императрица Александра Федоровна: «Смысл жизни не в том, чтобы делать то, что нравится, а в том, чтобы с любовью делать то, что должен».

И слава Богу, что эта возможность у нас есть, ведь у кого-то ее уже не будет.

Татьяна Котова 15 октября 2024

Издательство
Сретенского монастыря