Зреть в корень

Моей маме посвящается

Однажды мою маму спросили, в чем ее секрет воспитания детей. Она на секунду задумалась и ответила: «Не знаю, можно ли считать это секретом, но ребенок растет рядом со взрослым, как травка. Ты просто живешь своей жизнью и стараешься быть счастливым, а рядом находится человек, который тоже просто живет и развивается в своем темпе. Я никогда не пыталась влиять на личность дочери, я наблюдала и радовалась. Поддерживала, если это было нужно, но не предпринимала никаких специальных действий».

Думаю, именно благодаря такому отношению мамы к моему воспитанию, детство и юность я вспоминаю с большим теплом и радостью. И не только я. Все, кого вихрем жизни заметало в наш дом за хлебосольный стол, стремились вернуться к маминому чаю, ее добрым глазам и внимательной душе.

«Дети всегда должны в храме что-то делать, а не стоять столбиками» – это любимая мамина фраза, которую знала вся наша приходская воскресная школа, где мама долгое время преподавала. «Пусть сначала присоединятся к общему делу, а там дойдет и до того, что решат и в службе разобраться».

– Танечка, если Диме не разрешить ходить по храму, он скоро никак здесь ходить не будет! Отпусти алтарничать! – так мама просила свою подругу, которая жаловалась на богослужбную непоседливость своего 12-летнего сына.

– Придумали тоже, чтобы ребенок выстаивал трехчасовую Литургию! Это же сложно, пусть вспомнят себя, когда только пришли в храм, – ведь и час без движения простоять тяжело, а то взрослые, не то что дети! – и с маминой легкой руки скучающий Дима начинал сновать по храму с сияющими глазами в новом стихарике, чувствующий свою значимость. Чуть позже этот Дима ломающимся голосом читал Шестопсалмие, звонил в колокола, потом исчез куда-то года на четыре, а после вернулся в наш приход – диаконом, студентом 2 курса Духовной академии.

Воскресная школа между тем множилась, взрослела. Потихоньку образовался детский клирос, который стал петь по праздникам антифонно с братией монастыря. Девочкам-хористкам сшили длинные, в пол, юбки и белые блузки. «Главное, помни, что поешь Богу, обращай к Нему свои молитвы и просьбы. Помни, что Он – твой любящий Отец, а ты – Его любимая дочь. И пусть твое сердце поможет в молитве прихожанам», – это мама провожает меня на очередную Литургию, перед которой я трясусь осиновым листочком, боясь не взять ноту или уйти с партии.

Однажды нашему хору поступило замечание от мамы: «Вы так согласно поете, что совсем не вычленить, какую партию исполняет каждая из девочек!» «Что же... Значит, наша хоровая цель достигнута!» – смеясь, ответила регент.

Мама много читала. Никогда – до конца, но всегда много книг одновременно. В каждом углу нашего дома можно было найти открытые томики. Когда я делала уроки какими-то зимними вечерами, она вбегала ко мне со словами: «Слушай, слушай, ну как так можно было написать, Пушкин – гений, ты только послушай!..» – и цитировала мне поразившее ее душу. Она хохотала над «Онегиным» и считала, что каждый год его нужно перечитывать, что в некоторые произведения нельзя одинаково войти дважды. 

Ее «книжным» духовным руководителем стал Паисий Святогорец. Почти в каждой сложной жизненной ситуации она кидалась к его пятитомнику, чтобы лихорадочно пролистать и найти именно тот ответ, который успокаивал ее душу. «Нужно смотреть на всех других людей как на святых. И только себя самого, только себя видеть грешным и хуже всех, несмотря на то что другие люди могут быть грешниками», – эти слова старца были для мамы установкой к христианской жизни. Она всегда стремилась видеть красоту человека, настоящего Адама, Замысел Божий о нем, несмотря на серую корку несовершенств, покрывающую каждого. «Ты не принимай на себя его обидные слова, это в нем боль говорит. Ты его лучше приласкай, люди без любви гаснут, это он от недостатка нежности так всех обижает… Зри в корень: смотри в его душу, разговаривай с душой, а не со всей этой шелухой, что сейчас вылезает», – это мама наставляет меня после крупной ссоры с хулиганом-одноклассником Сережкой, у которого недавно развелись родители. Ему очень-очень тяжело. Но я очень стараюсь – зреть в корень и если не говорить доброе, то хотя бы молчанием отвечать на злое. А чуть позже Сережка сидит у нас за чашкой чая и рассказывает маме о новой компьютерной игре. А мама его с интересом слушает и подливает чай.

Она всегда стремилась видеть красоту человека, Замысел Божий о нем, несмотря на серую корку несовершенств, покрывающую каждого

Однажды я спросила ее: «Какой важный вывод из всей своей жизни ты сделала для себя?» Она ответила: «За меня давно ответил царь Соломон: "И это пройдет". Жизнь как река, нет ничего постоянного. Поэтому нет повода очень беспокоиться. Переложи все на могучие плечи Бога».

Сретенский монастырь появился в моей жизни по настоянию мамы. «Дочь, на твоем филфаке одни девочки да ученые мужи, тебе нужно увидеть настоящую живую молодежь, включиться в общее дело! Без дела приходская жизнь христианина может угаснуть. Я слышала, в центре Москвы есть монастырь, где много молодежи. Сходи!» Я не слушала маму три года. А в конце пятого курса пришла – и попала в самую гущу событий. Очень быстро стала волонтером, подружилась с семинаристами и… вышла замуж. На нашей свадьбе громогласно пел семинарский хор. Рядом стояла, подпевала и весело мне подмигивала мама.

…А на самой макушке этого лета мы стояли у маминого гроба и не верили в происходящее. Отпевали маму девочки бывшего детского клироса. Грустно басил диакон Димитрий... И я знаю, что смерти нет. И знаю, что в Вечность мы должны идти бестрепетно. А до того – успеть как можно больше помочь людям. Зреть в корень. И греть замерзшие души.

Мария Красникова 27 ноября 2021
Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить