Главная > Журнал > Святые и подвижники благочестия > «Памятник княгине Ольге – образ русской женской души»

«Памятник княгине Ольге – образ русской женской души»

Наталья Опиок

Распечатать

«Благословенна ты в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет.
Благословят тебя русские люди во всех грядущих поколениях,
от внуков и правнуков до отдаленнейших потомков твоих»
Патриарх Константинопольский Феофилакт

Она вошла в историю как одна из создательниц русской государственности и первая правительница. Как женщина, принявшая православие и повелевшая строить храмы. Как жена, навеки верная своему мужу великому князю Игорю Рюриковичу. Как мать князя Новгородского и великого князя Киевского, полководца Святослава. Как бабушка, воспитавшая внука – будущего святого равноапостольного князя Владимира, крестителя земли Русской. Это святая равноапостольная княгиня Ольга. В ее честь по всей необъятной русской земле стоят церкви и памятники.

В Москве действуют пять храмов, освященных в честь княгини Ольги. В 2019 году в Останкине святой был поставлен первый памятник. Его автором стала член-корреспондент Российской академии художеств, член Союза художников России, член Московского Союза художников, член Союза художников Республики Беларусь, академик Российской академии естественных наук скульптор Наталья Опиок.

– 24 июля Православная Церковь молитвенно чтит память святой равноапостольной княгини Ольги. Наталья, Вы – автор памятника. Расскажите, пожалуйста, как возникла идея его создания. И было ли неожиданным то, что работу над памятником доверили Вам?

– Предложение о возведении памятника стало, конечно же, неожиданным. К тому же я понимала, какая это ответственность для меня. Мне сказали, что в 2015 году на территории Останкино, на Новомосковской улице, был построен новый храм святой равноапостольной княгини Ольги. Сам храм небольшой, шатровый, с колокольней, по своей архитектуре ориентированный на 17-е столетие. Настоятелем церкви в то время был иерей Филипп Пономарев. Параллельно в этом районе осуществлялась градостроительная программа обустройства, и церковь оказалась в парковой зоне. Идея же возведения памятника стала красивым завершением проекта по благоустройству. В 2019 году, когда отмечалось 1050 лет со дня преставления святой, было принято решение об установке памятника возле нового храма. С огромной радостью я приняла предложение о работе над памятником и начала разрабатывать варианты эскизов. Их было два. Дело в том, что монумент княгине Ольге – это довольно сложная композиция, которая представляет не только фигуру Ольги, но и ее маленького внука – князя Владимира.

– Кто выбирал, какой из эскизов будет воплощен?

– Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Он выбрал, и собственно после этого началась работа. Сроки были довольно сжатые – чуть более полугода. На мое усмотрение было оставлено создание не только скульптуры, но и постамента, а также другие архитектурные вещи, сопутствующие установке памятника. Все это я разрабатывала и осуществляла. Что касается самой композиционной части, то я вообще рассматриваю тему религиозных сюжетов, тему увековечивания выдающихся людей и людей, прославляющих православную жизнь, с большой ответственностью. Ведь памятник делается для православных верующих и для всех горожан. Поэтому и задача, и ответственность были серьезными. Я очень благодарна отцу Филиппу, который проводил все собрания со строителями, архитекторами, инженерами. Мы не просто получали от него благословение на работу, а конкретные напутствия.

– Княгиня Ольга вошла в историю Руси не только как первая женщина, принявшая православие, но и как жена, отомстившая за гибель мужа. Кроме того, она осталась верна памяти великого князя киевского Игоря Рюриковича, несмотря на предложения вступить в брак, поступавшие от других знатных мужчин. И она воспитала своего внука – будущего князя Владимира, крестителя Руси.

– Как я уже сказала, эскизов памятника было два. Почему одобрение получил его второй вариант? Первый эскиз был с коленопреклоненным ангелом. Патриарх Кирилл выбрал второй эскиз с внуком, маленьким князем Владимиром, который рассматривается как символ будущего Руси, ее развития во времени и пространстве.

Патриарх выбрал эскиз с маленьким князем Владимиром – символом будущего Руси

– Наверное, к работе над памятником, с Божьей помощью, присоединялись разные люди?

– Конечно, и я могу об этом рассказать. В моей композиции памятника княгиня Ольга держит в руке крест. С этим крестом связана одна история. Я очень благодарна протоиерею Леониду Калинину, председателю Патриаршего совета по церковному искусству, скульптуре и архитектуре. Именно он посоветовал мне замечательного специалиста Светлану Витальевну Гнутову, которая является заведующей сектором прикладного искусства Центрального Музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, членом Патриаршего совета по церковному искусству. Светлана Витальевна рассказала, показала и объяснила, какая в тот момент истории могла быть форма креста, который держит княгиня Ольга, и что могло изображаться на нем. Такие бесценные и нужные сведения способствовали успешной работе над памятником. Ведь создание креста – важная деталь памятника.

Во время работы судьба свела меня с архиепископом Витебским и Оршанским Димитрием (Дроздовым), который представляет Белорусский экзархат в Москве. В храме великомученицы Ирины (Троицы Живоначальной) в Покровском, где архиепископ Димитрий является настоятелем, по его благословению был сделан придел святой равноапостольной княгини Ольги. С владыкой мы имели продолжительные беседы о княгине, так как Витебск также связан с ее именем. К слову, в Витебске тоже установлен памятник этой святой. Эта история по созданию памятника и интенсивная работа над ним свела меня с очень интересными и неравнодушными людьми, относящимися к нашей истории и личности княгини Ольги очень трепетно и глубоко. К тому же надо было осторожно и крайне внимательно работать над ее лицом и деталями одежды в силу давности исторических событий.

– Скажите, Наталья, как создать образ женщины, изображений которой, в общем-то, нет? Хотя существует фреска «Царь Константин VII Порфирородный и княгиня Ольга в 955 году на константинопольском ипподроме», а также фреска Софийского собора в Киеве lX века. Получается, что ее образ может быть только собирательным и в большей мере это интерпретация именно дел княгини Ольги, раскрывающих ее характер. Очевидно, было трудно воплотить ее образ в эскизах?

– В эскизе утрясаются не столько детали, сколько ищется форма, пропорции и общий вид композиции будущего монумента. Что касается ее портрета, то фундаментальные сведения об Ольге являются основополагающими для работы над ее портретом. Безусловно, характер великой женщины надо было непременно показать. Ее образ формируют дошедшие до нас факты жизни княгини, и ее лицо представляется как красивое, но суровое. Однако у меня была и другая задача: показать ее просто как женщину.

Образ княгини формируют дошедшие до нас факты ее жизни, и лицо представляется как красивое, но суровое

– Можно ли сказать, что этот памятник – посвящение просто русской женщине в ее высоком предназначении, женщине, которой приходится многое нести на своих плечах?

– Вы совершенно правы: нести на своих плечах часто непосильную ношу – это вообще в истории и в характере женщины нашей страны. И также случается, что ей приходится совмещать то, что совмещала княгиня Ольга в своей судьбе. Конечно, не всегда это эпизоды такого страшного и агрессивного плана, какие были в жизни княгини, но тем не менее. В любом случае – это защита своих детей, семьи, друзей в духовном аспекте. Поэтому мне вообще очень нравится работать именно над женскими образами: знаковыми фигурами, прославившимися в непростые периоды истории. Так что можно сказать, что памятник княгине Ольге – собирательный образ русской женской души.

– Как работалось над памятником и чем запомнился этот проект?

– Для такой работы, прежде всего, требуется время, потому что скульптура, особенно монументальная, – это всегда размеры, последовательность выполнения работ, производство. Помимо творческой составляющей, в работе над образом Ольги что-то не получалось, сто раз переделывался портретный образ, лицо и глаза. Все это искалось. Фигура маленького князя Владимира тоже искалась. И когда шла работа в мягком материале, являющемся первым этапом в работе над памятником, много раз переделывались образы княгини Ольги и князя Владимира. И конечно, детали одежды, положение рук – все это имело большое значение. Такие профессиональные нюансы и творческие муки, безусловно, были. Но, надо сказать, действительно Господь не оставлял ни на минуту, и все было выполнено в срок, в том числе производственные работы и работы по созданию постамента из серого гранита. Я решила его таким образом, чтобы и на нем помимо текста было убранство по его четырем сторонам, как по сторонам света. А тот знаменательный момент, когда мы все сделали, стал грандиозным событием для меня лично и, я думаю, для Москвы.

На торжественное открытие и освящение памятника приехал Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Были и другие высокопоставленные гости, в том числе Владимир Иосифович Ресин, советник патриарха Кирилла по строительству, куратор частной программы «200 храмов Москвы»… Кульминационным моментом этого дня, и совершенно неожиданным для меня, была награда, полученная мною из рук Патриарха Кирилла – медаль преподобного Андрея Рублева. При этом Патриарх сказал, что, к сожалению, в Русской Православной Церкви есть награда только для иконописцев, а для скульпторов еще нет. Я считаю, что этой наградой я обязана самой княгине Ольге. Это для меня большая честь и радость.

– Понравилось ли Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу Ваше творение?

– Памятник понравился, что было для меня большой радостью. Конечно, волнение было очень сильным, как у каждого творческого человека, работающего над такой сложной и ответственной исторической темой. Сомнение – удачно или неудачно, получилось или не получилось, понравится или не понравится – естественно, всегда «висит в воздухе». Но угодить всем и понравиться всем, как известно, невозможно. Эти переживания в себе я всегда стараюсь пресекать, так как работать надо предельно честно. Важна духовность во время процесса работы и максимальная достоверность образа.

– Памятник княгине Ольге не единственное соприкосновение Вашего творчества с историей и жизнью Православной Церкви. Вы участвовали в восстановлении Храма Христа Спасителя в Москве, Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Калужской области, в возведении храма святого Саввы в Белграде, комплекса «Святой источник» в Минске. Ваша работа – фигура Ангела Господня, звонящего в колокол и попирающего змея, – стоит во дворе Мосгорсуда. В некоторых проектах Вы работали вместе с мужем, известным художником Алексеем Парфеновым. Я уверена, что это очень непростая грань творчества, в которой проявляется не только высокое мастерство художника, но и его духовность…

– Знаете, все зависит от того, кто и что выбирает в жизни. В нашем случае получилось так, что, будучи студентами Суриковского института, мы довольно глубоко задумались над этой темой. У меня были исследовательские работы, мы действительно изучали Библию. Она всегда со мной. Это Книга на каждый случай жизни и на все времена, в ней и помощь, и защита, и ответ на любой вопрос. И если Господь дает человеку проявляться в этом направлении, то есть через свой талант, познания и опыт, для меня это всегда большая радость.

Я прекрасно понимаю, что если браться за такие темы (особенно в монументальной скульптуре), то к работе надо подходить с максимальной отдачей, потому что за последнее время было поставлено много агитационных и пропагандистских монументов. Это правда. К примеру, памятник, изображающий человека с крестом. Да, сделан внешний антураж, чуть ли не подробности узоров на облачении, крест выполнен с мельчайшими подробностями. А в целом – просто констатация факта: памятник тому-то. Но не более того. А ведь искусство направлено на то, чтобы обязательно трогать душу человека. Может быть, я рассуждаю по старинке. Но я выросла в семье творческих людей, и острота воздействия искусства, как и тема того, что ты делаешь в искусстве, всегда у нас звучала и обсуждалась. Для меня это кредо, буквально основополагающий мотив: что ты делаешь, что будет влиять на человека, на зрителя. Что из себя будет представлять произведение – так оно и будет работать, с таким настроением его и будет воспринимать человек; будет ли он обогащаться или, наоборот, будет зависеть от автора, в данном случае, от меня.

– Как восстанавливалась церковь Покрова Пресвятой Богородицы в селе Недельном Малоярославского района Калужской области? На ее освящении 25 августа 2001 года был ныне почивший Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и назвал чудом то, что все успели сделать так красиво и быстро, за срок короткого русского лета.

– При восстановлении этого храма, построенного в 1805 году в стиле ампир, мы работали вместе с моим мужем, художником Алексеем Парфеновым. Алексей делал роспись храма, а я – цикл рельефов по его периметру. Хорошо, что у нас уже был опыт работы в Храме Христа Спасителя в Москве, когда мы впервые прикоснулись к творческой работе над церковными памятниками. Но в храме Покрова стояла несколько иная задача. Ведь убранство храма Христа Спасителя было основано на принципах классицизма 19-го столетия. При восстановлении церкви Покрова Пресвятой Богородицы необходимо было работать в иконографической стилистике. И, в общем-то, мы впервые прикоснулись так плотно к церковному наследию, начиная с Византии, и к нашему древнерусскому искусству – к росписям. Все это мы переосмыслили, прочувствовали. И опять же по времени: его было очень мало, и работа шла стремительно, что было уникально.

К сожалению, от самого храма Покрова Пресвятой Богородицы остался только фундамент. Но его решили восстановить, поскольку он располагался на бывшей царской дороге – «Екатерининском тракте». В общем, был только фундамент и лето для работы, буквально три с половиной месяца. Наверное, мне было более удобно работать, так как я работала в мастерской в Москве. Другое дело, что по времени у меня, как в аптеке на весах, были дозированные секунды. Потому что в храме вешали рельефы не из бронзы, а из гальванопластики, чтобы облегчить нагрузку на стены. К примеру, в Исаакиевском соборе все выполнено из гальванопластики. В чем особенность? Для того чтобы выполнить рельеф определенного размера, необходима неделя. Всего было 22 рельефа. Учитывая их размеры, работа рассчитывалась до минут и секунд. И не то чтобы была поставлена на поток: задача состояла в том, чтобы не расплескать гармонию образов на рельефах и при этом максимально уплотнить скорость работы над ними.

У Алексея задача была даже более сложная, потому что восстанавливала храм бригада рабочих из Турции. В то время такая практика была довольно распространена. Такие бригады часто приглашались из-за их работоспособности, качества и скорости выполнения работ. Алексей рассказывал интересные, порой забавные истории. Митрополит Калужский и Боровский Климент, курировавший ход работ по восстановлению храма, совершал богослужения, на которых всегда присутствовала вся строительная команда. А потом они молились согласно своему вероисповеданию. Когда владыка посетил строительство первый раз, только восстанавливались стены. Следом шла бригада Алексея, делая росписи в технике масляной живописи. Иначе никто бы ничего не успел сделать за эти три месяца. Кроме того, Алексеем была изобретена уникальная технология, сохраняющая росписи.

Мы все успели в срок. Все было прекрасно. Приехал Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, а также гости из монастырей Греции. И все они называли росписи уникальными, искусству которых можно учиться.

– Наталья, в одном из интервью Вы сказали, что «настало время, когда языком культуры нужно произнести важные слова». Если говорить о соприкосновении культуры в ее высоком предназначении и религии, то какие это слова?

– Я всегда придерживалась такой мысли, что художник ответственен не только за то, что он делает, но и за то, что он вкладывает в свою работу. И слова, конечно же, в этом случае условны. Ведь мы разговариваем формами. Но форма не может быть просто формой, просто пустотой. Естественно, любой человек, который работает в области скульптуры, все равно этой формой материализует свои мысли. И не просто мысли, а мысли, окрашенные соответственно той духовной составляющей и духовной наполненности, которая присутствует у автора. В настоящее время, когда языком искусства перепробовано все, еще острее стоит проблема: художник как творец, как проводник высоких энергий обязан, просто обязан отвечать за то, что он проводит. И за те образы, которые выходят из его души, сердца и рук. Это самое важное.

Ничего интереснее человека и человеческой души вообще нет

Искусство воспитывает душу. Я наблюдаю за простым зрителем. Раньше люди ходили на выставку или в театр искать ответы на свои вопросы. И они их находили. Или получали какие-то подсказки. Изменения, которые произошли за последние 30 лет в любом виде искусства, привели к тому, что оно не развивалось. Так вот, сейчас настал момент, чтобы вернуться к брошенному зрителю, работать с ним дальше. Потому что ничего интереснее человека и человеческой души вообще нет. Мы все пропускаем через себя. Но это не значит, что любая творческая личность найдет своего поклонника. Если работа сделана искренне и честно, от души, с большой целью, то найдет. Я думаю, что сейчас любое направление в изобразительном искусстве должно быть одухотворено.

Беседовала Ольга Сокиркина

Наталья Опиок 23 июля 2022

Издательство
Сретенского монастыря