Книга поможет детям ощутить великую любовь Бога к человеку и проникнуться верой в Его всемогущество и милосердие.
Ученый и подвижник Никодим Святогорец. Он увидел согласие отцов
27 июля Церковь празднует память память преподобного Никодима Святогорца. О роли греческого монаха XVIII века в сегодняшнем духовном просвещении рассказывает богослов, философ, доцент Сретенской духовной академии, клирик московского храма Живоначальной Троицы у Салтыкова моста иерей Павел Сержантов.
Иерей Павел Сержантов
|
– Думаю, этот святой знаком немногим читателям. Известно, что Никодим Святогорец подвизался на святой Афонской горе 34 года и издал около 30 душеполезных книг. Отец Павел, может быть, Вы кратко расскажете читателям об истории его жизни?
– Я занимаюсь не церковной историей, а аскетикой и антропологией, поэтому детали его биографии не возьмусь пересказать. Но меня он интересует с точки зрения его вклада в православную аскетику, интересует его личный опыт и его труды – издательские, авторские. Преподобный Никодим (†1809) получил религиозное воспитание в семье, был хорошо образованным, талантливым человеком, молитвенником и постником.
Известен он в связи с «Добротолюбием». Грандиозным событием было издание в 1782 году сборника «Добротолюбие», и этот сборник появился на свет благодаря двум редакторам: митрополиту Коринфскому Макарию и преподобному Никодиму Святогорцу.
– Под «Добротолюбием» (по-гречески – «Филокалия») имеется в виду любовь к красоте, к возвышенному. Речь о духовной красоте, которая открывается христианину в результате следования наставлениям из этого сборника?
– «Добротолюбие» – это любовь к прекрасному и доброму. А еще «Добротолюбие» – это антология, сборник текстов. В XVIII веке любили давать длинные названия: «Добротолюбие священных трезвомудрцев, собранное из святых и богоносных отцов наших, в котором, через деятельную и созерцательную нравственную философию, ум очищается, просвещается и совершенствуется». На церковнославянский язык греческое «Добротолюбие» было переведено преподобным Паисием (Величковским), а на русский язык – святителем Феофаном Затворником.
Идея «Добротолюбия» – вдохновляющая, дает ценные жизненные ориентиры, позволяет увидеть святоотеческую духовность как единое целое
Идея «Добротолюбия» – вдохновляющая, дает ценные жизненные ориентиры, позволяет увидеть святоотеческую духовность как единое целое. А святые отцы – это прямые наследники апостолов. Для нас они дают надежную связь с апостолами Христовыми, с Самим Христом. Без всяких фантазий на тему апостольской веры, что нередко бывает у протестантов. По сути, святитель Макарий Коринфский и Никодим Святогорец дали образец: после издания их «Добротолюбия» вышло много подобных сборников, и сейчас тоже выходят. У каждого сборника была какая-то своя концепция. Была у греческого оригинала, у «Добротолюбия» в версии святителя Феофана Затворника. Если посмотреть по письмам святителя Феофана, видно, как он тщательно выстраивал русское «Добротолюбие»: сначала том о покаянной борьбе со страстями, потом о священном безмолвии (исихии), а в завершении – о самом высоком созерцательном опыте.
То, что сделали преподобный Никодим и Макарий, дало высокий образец для последователей. Благодаря им и их последователю, преподобному Паисию (Величковскому), святоотеческая аскетика на Руси вновь засияла ярко, стала заметным ориентиром. Тут сказалась какая-то потребность времени и, конечно, Божье благословение. Издание этого сборника стало поворотным событием. «Добротолюбие» – такие книги, которые надо прочитать, если хочешь ознакомиться с православной аскетикой, с мистическим богословием. Без «Добротолюбия» – никуда!
|
Помимо «Добротолюбия», с преподобным Никодимом Святогорцем связывают еще «Невидимую брань» – книгу, в которой в основном идет речь о борьбе со страстями, о базовых вещах. Здесь преподобный Никодим тоже работал как редактор-составитель с подачи святителя Макария. А потом Феофан Затворник перевел на русский язык греческую «Невидимую брань», переработав ее. Наш великий святитель Феофан вообще немало взял у преподобного Никодима, эти два святых в чем-то похожи. Строгие подвижники, ученые монахи, великие просветители.
– Приходилось слышать, как священники в своих проповедях предлагают пастве читать эту книгу.
– В апреле мы с одним московским настоятелем встретились в нашей духовной академии, обсуждали со студентами реалии приходской жизни. Речь зашла и о духовной литературе. Он сказал, что «Невидимую брань» советует прихожанам, когда речь заходит о борьбе со страстями. Я спрашиваю: «Ты на исповеди к ней адресуешь людей?». Он говорит: «Да». Наверное, его выбор не универсален, что кому ближе. Но «Невидимая брань» блаженной памяти Никодима до сих пор «рабочая» у многих христиан. Я в начале 1990-х даже видел сокращенную версию «Невидимой брани» среди книг издательства «Протестант». Это удивительно, ведь протестанты практически не интересуются святыми отцами… Так что преподобный Никодим – это «Добротолюбие», «Невидимая брань» и другие труды.
Например, преподобный Никодим благодаря святителю Макарию издал трактат «О непрестанном причащении Святых Христовых Таин». В разные эпохи в разных Церквах люди причащаются или чаще, или реже. Двести лет назад люди сравнительно редко причащались. И вот святые Никодим и Макарий пытались повлиять на читателей, чтобы православные непрестанно приступали к Святым Таинам Христовым.
Преподобный Никодим как автор у нас малоизвестен, а он был плодовитым издателем и писателем, на одну полку его книги не влезут. Есть там и гимнографические тексты, и толкования на Библию, и «Руководство к исповеди»… Но большая часть изданных преподобным томов до сих пор остаются в тени, далеко не все переведено.
Преподобный Никодим – неустанный просветитель, раскрывавший для людей аскетические темы
Этот человек много сделал для того, чтобы исихастская традиция не пришла в совершенное забвение и чтобы монахи ее воспринимали как заповеданное делание. При этом есть такое ощущение, что святой Никодим «прицеливался» не только на монашескую читательскую аудиторию, его интересовали и благочестивые читатели из мирян. Преподобный Никодим – неустанный просветитель, раскрывавший для людей аскетические темы.
– Можно сказать, что он оказал влияние на духовную жизнь своего времени и одновременно на последующие времена, на весь православный мир?
– На греческий мир оказал, впоследствии – и на русский мир, а потом и на многие другие поместные Церкви. Преподобный Паисий (Величковский), его единомышленник, стал заметной персоной сразу «на две Церкви». Он принадлежал к Русской Церкви, но также работал в молдавской среде. В Румынской Церкви святого Паисия воспринимают как своего.
– Они с преподобным Никодимом были знакомы по Афону?
– Говорить о знакомстве не приходится, но есть духовное единство. Преподобный Паисий – тоже подвижник и ученый монах-просветитель. Когда «Добротолюбие» в переводе преподобного Паисия увидело свет, это было счастьем. Оно разошлось по подвижникам, с ним был знаком преподобный Серафим Саровский. Оптина Пустынь жила в духе «Добротолюбия», она просияла своими старцами и была мощным духовно-просветительским центром имперского масштаба. Оптинцы много переводили, издавали, сами писали. Все это люди одного и того же духа: святые Никодим, Паисий, Феофан, Оптинские подвижники.
– Так почему труды преподобного Никодима оказались важны именно для России?
– Сложно сказать. Думаю, между преподобным Никодимом и Россией был посредник, преподобный Паисий (Величковский) – ученый подвижник, который работал на возрождение. И преподобный Никодим, и преподобный Паисий – оба послужили духовному возрождению, дали мощный импульс.
|
Этот импульс подхватили люди, которые сыграли ключевую роль в судьбе Оптиной Пустыни, Глинской пустыни. А Оптина пустынь – один из мощнейших центров российской духовной жизни XIX – начала XX века. Но Оптина без преподобного Паисия вряд ли бы стала такой. Мне кажется, что здесь сработала духовная связь: преподобный Никодим – преподобный Паисий – Оптинцы.
– Расскажите о роли Никодима Святогорца для возрождения Иисусовой молитвы. Можно говорить о том, что он был инициатором возвращения к традициям древнего монашества?
– Представление об Иисусовой молитве у преподобного Никодима связано не просто с молитвенными правилами, которые монах должен держать. А с тем, что эта молитва доходчивее до сердца, она углубляется в человеческую природу настолько, что достигает самых глубин, и из сердца христианин воссылает Богу безвидную молитву – то есть молитву, очищенную от любых фантазий на религиозные темы. Такая молитва отказывается создавать какой-то визуальный образ Божества, с Которым общаешься. Бог выше образов, Он не является продуктом нашего воображения. Это умное делание, связанное с Иисусовой молитвой, сильно отличается от подхода, когда, например, за пропуск утрени назначается, допустим, 300 Иисусовых молитв. Иисусова молитва, действительно, может выручить того, кто не смог попасть на утреню, но практика Иисусовой молитвы дала Церкви гораздо больше. Подвижники, совершая глубокое покаяние, ведя всестороннюю борьбу со страстями, отсекали посторонние помыслы на Иисусовой молитве изо дня в день. И кому-то из них Бог благословил соединение ума с сердцем, даровал прикоснуться к более высокому опыту, это как бы преддверие Царства Небесного.
Преподобный Никодим послужил возрождению Иисусовой молитвы. При этом нельзя сказать, что до него про Иисусову молитву забыли начисто, однако умное делание во многом потеряло ключевые позиции. Оно завоевало эти позиции с IV–V века в египетском монашестве, потом на Синае, в Византии, в Древней Руси. И преподобный Никодим это возродил.
– Как Вы считаете, этот святой, отстоящий далеко от нас и по времени, и территориально, может помочь сегодняшнему человеку, который хочет наладить свою духовную жизнь? Что Вы посоветуете читать из его книг? «О непрестанном причащении»?
– И эту работу кому-то актуально прочитать. А кому-то – в «Невидимую брань» заглянуть. «Добротолюбие» есть смысл брать в руки, исходя из того, что перед нами не та книга, которая быстро приведет вас в заповедный мир, и на каждом шагу там нас будут ждать удивительные чудеса и незабываемые переживания. Это книга избранных святых отцов, от которой ум очищается от греховных помыслов и просвещается, если по ней жить, а не теоретизировать, не мечтать о высоком.
Из сердца христианин воссылает Богу безвидную молитву – то есть молитву, очищенную от любых фантазий на религиозные темы
Эта книга помогает дезориентированному человеку увидеть в себе грех, наладить борьбу со страстями. Русское «Добротолюбие» как раз по таким принципам составлено: первые два тома – о духовной брани, а последующие – о более высокой, исихастской, жизни.
– Отец Павел, каким Вам видится преподобный Никодим? Как человек – каким он был? Творческим, смиренным? Как он реагировал на нападки, которым его подвергали?
– Мне нравится одна икона, где преподобный Никодим на фоне полок с духовными книгами. Он человек книжный, но при этом книжник, наученный Царствию Небесному (Мф. 13: 52). Он жил, как написано в книгах, которые он издавал. У него дело со словом не расходилось. Он от сердца писал, а не просто морализировал. А век-то был морализаторский, XVIII век. Но он подвижник, который не пытался свою аскетическую систему создать, велосипед изобрести... Он совершал смиренное вхождение в аскетическую традицию, и в этом показал себя творческим человеком, в своих решениях, реализациях. Это очень важно. Для меня фигура преподобного Никодима интересна с этой стороны.
Я бы сказал, что это человек, который имел свои задачи, подсказанные жизнью. И он их решал так: он обратился к патристической традиции, увидел согласие отцов, проникся духом святых отцов – и через это решал свои задачи. У него был мощный ресурс, святоотеческий синтез. Он сумел показать другим людям, в чем эти отцы разных эпох, времен, культур согласны между собой, главное в христианской жизни выявлял. Это умение увидеть единство святых отцов – очень важно.
У преподобного Никодима была хорошая память, с ее помощью он мог работать в библиотеках и стать начетчиком, знать наизусть, что написали святители Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Исаак Сирин и жонглировать цитатами, по ситуации доставать то или иное изречение. Обычно начетчики любят поспорить – обвинить других, оправдать себя. Преподобного Никодима тоже обвиняли, но его реакция на нападки не была начетнической.
У него мне видится другое: он сумел войти в суть понимания, ведения, которое было у отцов, и выразить его для своих современников и для многих последующих поколений. После преподобного Никодима прошло много времени, в XX веке протоиерей Георгий Флоровский убедительно заговорил на тему святоотеческого синтеза. В наши дни опять согласие отцов кто-то ставит под сомнение, кто-то говорит о «пост-патристическом богословии»… Вот почему такие люди, как преподобный Никодим Святогорец, актуальны и сейчас. Для богословов, для небогословов. Таким же поборником согласия отцов, как Никодим, был священномученик Иларион (Троицкий). Назовем его имя тоже, ведь мы в пространстве Сретенского монастыря разговариваем, где его святые мощи.
Очень важно православному христианину познакомиться со святоотеческим богословием
Очень важно православному христианину познакомиться со святоотеческим богословием. Не просто составить для себя отеческий цитатник, чтобы к месту и не к месту цитаты озвучивать в каких-то спорах и научных статьях. В руках таких личностей, как преподобный Никодим и священномученик Иларион, согласие отцов – это нужная духовная пища. И они очень умело, соблюдая пропорции, эту духовную пищу людям предлагают. Одно блюдо, другое, третье – духовная пища дает человеку силу, вливает в него духовное здоровье. Преподобный Никодим был смиренным, с его талантами он мог бы сам блистательно писать и публиковаться, а он предпочитал быть редактором, издателем, автором предисловий.
– А как Вы считаете, почему его канонизировали только в XX веке?
– Судьба канонизации зависит от многих вещей. Кого-то из святых канонизируют почти сразу, как святителя Григория Паламу. А святитель Феофан Затворник был канонизирован через сто лет... Иногда канонизация бывает по явному Божьему Промыслу, святые сами открывались. По поводу преподобного Никодима – не знаю. Думаю, если это произошло в середине XX века, значит, пришло время нам на него свое молитвенное внимание обратить. Его труды и в XIX веке читались, но в XX веке церковные люди, наверное, почувствовали, что идет ощутимая помощь от него. И помощь, и вдохновляющий пример жизни во Христе.
Беседовала Наталья Крушевская
26 июля 2024
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.