Главная > Журнал > Бог и человек > «Душой я отдыхаю, когда молюсь вместе с осужденными»

«Душой я отдыхаю, когда молюсь вместе с осужденными»

Протоиерей Евгений Кетов

Распечатать

Протоиерей Евгений Кетов об особенностях тюремного служения

Протоиерей Евгений Кетов – руководитель отдела по социальному и тюремному служению и взаимодействию с Вооруженными силами Галичской епархии. В этом длинном названии должности нет слова «священнослужитель», но именно оно формирует и определяет всю работу, которую пастырь уже пятнадцать лет проводит в ИК-2 поселка Поназырево Костромской области.

– Отец Евгений, как вы стали священником?

– По зову сердца. Всегда искал быть нужным людям. Так и стал.

– Вы окормляете тюремный храм при исправительной колонии в поселке Поназырево. Сколько лет вы уже служите?

– 10 октября этого года будет 15 лет. Прежде 1250 человек находилось в колонии. Сейчас 750. Думаю, что несколько тысяч человек точно – это те люди, с которыми я общался, кто приходил на богослужения.

– Вы поддерживаете связь с кем-то из ваших подопечных, когда они освобождаются из тюрьмы?

– У меня в телефоне около 200 контактов на данный момент. С кем-то я часто общаюсь, с кем-то реже: раз в год, раз в шесть месяцев. А с кем-то разговариваю раз в неделю.

– В чем особенность служения в ИК-2?

– За колючую проволоку попадают не так просто. Были жизненные ситуации, обстоятельства, которые привели людей туда. Как есть болезни тела, так есть и болезни ума, духа, души, некоторые болезни приходится лечить таким путем. Поэтому к этим людям я отношусь по-особенному.

– Как легко заключенные идут на контакт с вами?

– Чтобы у нас возникло взаимопонимание, симпатия, товарищеская любовь, мне потребовалось около четырех лет. Сначала к тебе присматривались, как ты себя ведешь, что ты говоришь. К пустому колодцу с ведром не ходят. Поэтому старался что-то дать им, чем-то быть полезным. Люди, видя это, стали ближе ко мне, я стал ближе к ним. Этот процесс должен быть взаимным, как симфония. Все это должно быть во славу Божию.

– Расскажите, пожалуйста, о тюремном храме. В честь кого он освящен?

– До меня служил прекрасный батюшка – отец Николай. Тогда в колонии был молебный дом во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского. Все это возникло по принципу: сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр. 2: 18). Святой Иоанн жил в Кронштадте, а это такое место, где моряки, где скапливались низшие слои населения. Он старался окормлять, вразумлять их. Поэтому в честь этого святого был построен храм в ИК-2. Здесь есть такой позитив, что значит взаимодействие между осужденными и администрацией колонии. Точка сопряжения. Святой храм, святое слово Божие, святые Таинства, наша история, наши духовные корни. Всё это вносит положительные краски в жизнь исправительного учреждения.

– Много примеров счастливых историй, когда люди начинают жить здоровой и полноценной жизнью?

– Есть примеры. Не могу сказать, что их много, но они есть. Есть те, которые добились хороших результатов в жизни. Семья, дети, работа, уважение в обществе. Карьерный рост. Есть те, которые начинали с нуля, с самого начала.

– Почему люди попадают сюда?

– Я думаю, что каждый человек должен этот вопрос задавать себе сам. Стакан наполовину полный или наполовину пустой? Если человек попадает в заключение и старается найти позитивные моменты, ищет их, то это всегда пойдет ему на пользу. Если же человек начинает во всем обвинять общество, начальников, наставников, если человек поражен эгоизмом, самолюбием, самоуправлением, саможалением, гордостью, то такой человек ничего не поймет. Ему на пользу пребывание в колонии точно не будет. Он выйдет оттуда озлобленным и психологически поврежденным. Это уже опыт поколений. А если человек, который попал туда, работает над своими ошибками, старается себя тренировать в добре на основе заповедей Божиих, ценностей христианских, то это ему пойдет на пользу. Человек преображается. Дорогу осилит идущий. В моей практике были случаи, когда заключенные не хотели уходить из зоны. Они с сожалением говорили: «Скоро выходим, а я еще так много не сделал, не дочитал, потому что я сейчас выйду на свободу, и все внимание сосредоточится на заработке, на том, как заработать на пропитание, на том, как одеться, во что обуться. Житейские нужды станут основными».

– У вас есть собственный подход, как разговаривать о Боге с заключенными?

– Насильно мил не будешь. Бывают случаи, что приглашают в закрытые помещения, где более строгие условия содержания; иногда приглашают в больницу, на производство, где в перерыве можно с заключенными пообщаться. Бывает, что зовут и сотрудники, начальники отряда, приглашают поговорить, пообщаться. Бывает, что ты сам предлагаешь тему для общения. Если с другой стороны есть какой-то интерес, встреча происходит.

– Многие называют себя христианами, но регулярно причащаются сегодня около трех процентов населения. На зоне пропорции те же?

– Это всё усредненно. Зона зоне рознь. Несколько лет назад произошло разделение. Есть зоны, где отбывают наказание впервые. Есть зоны, в которые попадают уже во второй, третий и даже четвертый раз. Это уже рецидив. А есть зоны, в которых действуют особые условия содержания. Поэтому статистика все равно будет разниться. Еще многое зависит от места, где зона находится, от того, кто начальник, какой священник. Не место красит человека, а человек – место. От людей многое зависит. На сей момент у нас 750 осужденных, а в храм приходит 35 человек. Причащаются около 12–14 человек. У нас мужская колония. В ней отбывают наказание люди, которые совершили преступление впервые. Поэтому условия содержания не такие строгие.

– Пасха 2020 года для подавляющего большинства прихожан прошла без праздничного богослужения. Вам удалось встретиться с заключенными в этом году?

– На Пасху так получилось, что каждому заключенному достался кулич и яйцо. Полмашины нагружено было. Это была огромная радость и для заключенных, и для меня, и для администрации колонии. Необыкновенные впечатления.

– Вы замечаете какие-то изменения у ваших подопечных?

– Когда человек находится в закрытом пространстве, стесненном, когда человек сконцентрирован на выживании, когда у него нет отвлекающих моментов, он более сосредоточен на важном, на более необходимом. Это мое наблюдение. Молитва осужденных людей более внимательная, осознанная. Каждое слово, каждое предложение, смысл текста воспринимаются иначе. На свободе те же люди воспринимали все это по-другому. Это и действовало по-другому. Даже когда они читают книги святых отцов, а тем более когда участвуют в Таинствах, это все намного ярче и сильнее. Мне душевно радостно, я чувствую эту искреннюю молитву. Душой я отчасти даже отдыхаю, когда молюсь вместе с осужденными. Словами они не говорят, но я вижу по глазам, по поступкам у них большую благодарность за то, что священник находится рядом с ними. Когда мы после службы, после молитвы собираемся в духовно-просветительском центре во имя святых Веры, Надежды и Любови, разговариваем, пьем чай, люди открыты. Это меня вдохновляет и радует. Поэтому я всегда с нетерпением жду, когда я снова пойду на зону, чтобы вновь и вновь окунуться в эту атмосферу.

Молитва осужденных более внимательная, осознанная. Каждое слово воспринимается иначе, чем на воле

– Как происходит ваше взаимодействие с родственниками заключенных? Они вам звонят? Просят помочь?

– Я могу просто примеры привести. У нас поезд приезжает в 2 ночи. Куда человеку пойти? Гостиницы нет. Спрашивают: можно ли у вас остановиться? У нас здесь есть что-то вроде гостиницы, где можно переночевать, согреться, перекусить, время провести – этим стараемся помочь. Везут передачи, кто-то с маленькими детьми, есть и пожилые люди. Мы стараемся их встретить, довезти, привезти. Жены у нас просят советы, просят помочь, просят подсказать. Стараешься. Бывает, что через год, два, три, пять позвонят жена, родители, зададут вопрос или предложат поговорить с сыном, с семьей. С проблемами звонят. Спрашивают: что нам делать? Разные вопросы. Бывает, что бывшие осужденные звонят, спрашивают. У меня есть бывший осужденный, который постоянно приезжает – раз в год, два раза в год. Бывает, что они не могут приехать и тогда просят: батюшка, если будешь мимо проезжать, заходи к нам, пожалуйста, мы будем ждать, пообщаемся. Поэтому, когда я еду в Кострому или в Москву по каким-то делам, я заранее планирую свой график, вписываю имена, чтобы заехать к одному, другому, четвертому. Иногда можно остановиться переночевать у них, чтобы пообщаться. Человек пятьдесят таких людей наберется.

С протоиереем Евгением Кетовым
беседовал Никита Филатов

Протоиерей Евгений Кетов 5 октября 2020

Издательство
Сретенского монастыря