Составитель этой книги – выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, архиепископ Никон (Рождественский; 1851–1919). Долгие годы, будучи насельником Троице-Сергиевой лавры, он трудился на ниве книжного просвещения, и в 1885 году, еще в сане иеромонаха, опубликовал эту книгу, которую издательство Сретенского монастыря издает уже в пятый раз.
Чудо воскрешения веры и дорогих сердцу святынь
Для тысяч людей Сретенская обитель стала самым любимым местом в столице, куда хочется приходить и в радости, и в печали, где Бог слышит воззвания к Нему, где хочется молиться. Накануне престольного праздника, в год 625-летия обители, публикуем фрагменты из книги «Жизнь моя – Сретенский монастырь. Сборник воспоминаний».
|
Анастасия Георгиевна Горюнова, сценарист, автор книг, редактор:
Никогда не забыть мне первую Страстную седмицу и Пасху в только-только немного приведенном в порядок храме Сретения Владимирской иконы Пресвятой Богородицы. Своими руками делали венок из цветов на плащаницу Спасителя. Пели тогда, что называется, всем миром, регентовал Володя Щербинин, Царство ему Небесное. В храме не было иконостаса, только условная алтарная преграда. Несмотря на то, что до последнего времени здесь располагались реставрационные мастерские Грабаря, росписи на стенах сохранились не в хорошем состоянии, но все равно создавали ощущение присутствия Божия, Богородицы и святых. Великую благодать той Пасхи мне трудно с чем-нибудь сравнить. Кто был тогда, тот помнит, и никогда не забудет.
Позже появился на подворье мужской праздничный хор под управлением Сергея Пильгука – оставалось еще много лет до создания хора Сретенского монастыря под управлением Никона Жилы, но начало было положено. Праздничные службы стали совсем похожи на монастырские – пел мужской хор.
Наконец кочетковцы освободили правое крыло второго этажа, где у нас появилась общая трапезная, а у отца Тихона кабинет. В трапезной поставили длинный стол, где все собирались поесть и пообщаться. Жили будто одной семьей.
***
Сейчас, входя во святые врата Сретенского монастыря – великолепного, величественного, возрожденного еще в большем величии, чем он был до разорения, каждый раз останавливаюсь и говорю:
– Слава Богу!
Разве можно было еще четверть века назад представить себе, что на Большой Лубянке, бывшей улице Дзержинского, которая всегда ассоциировалась у людей с кровавыми репрессиями советской власти против своего народа, будет стоять уникальный храм Новомучеников и исповедников Церкви Русской?! Право, есть в этом какая-то высшая справедливость, которую трудно выразить словами. Слава милостивому Господу, который позволил нам увидеть и даже чуть-чуть поучаствовать в этом необъяснимом чуде воскрешения веры и дорогих сердцу святынь – из пепла, из руин, практически из небытия. Слава Богу за все!
Татьяна Дмитриевна Вигилянская, филолог, бывшая сотрудница Издательства и прихожанка Сретенского монастыря:
В то время все, кто работал в Сретенском, буквально в нем и жили, с удовольствием выполняя самые разные послушания. Сколькими навыками и профессиями мы овладели! Я освоила корректорское и редакторское дело, училась в иконописной мастерской, пела на клиросе, вышивала. Все мы помогали украшать храм к праздникам, а некоторые стали даже настоящими профессионалами флористами.
|
Мы научились и кирпичной кладке, и штукатурке, и побелке. Стена, отгораживающая монастырь от Большой Лубянки, была возведена, если не ошибаюсь, дня за два, и все мы принимали в этом участие. Подготовка к встрече Владимирской иконы вообще была горячей порой. Мы с сестрой и с нашей начальницей по издательству Надеждой Федоровной Нечаевой день и ночь вычитывали акафист, который на празднике потом раздавали всем молящимся. Архитекторы, которые отвечали за новые постройки – колокольню и стену, днем и ночью проектировали, перепроектировали и следили за воплощением своих проектов. Строители круглосуточно выполняли задумки архитекторов. В пошивочной мастерской безостановочно строчили на машинках, в вышивальной, сменяя друг друга, 24 часа в сутки вышивали облачения. Хор, разумеется, целыми днями гремел спевками. В трапезной сутками напролет кормили всю толпу трудящихся. В общем, нам посчастливилось прожить с братией самое прекрасное время – время становления монастыря.
В пошивочной мастерской безостановочно строчили на машинках, в вышивальной 24 часа в сутки вышивали облачения
Мой будущий муж, Николай Вигилянский, в то время алтарничал и пел в правом хоре (а позже долгое время и управлял им), а также, по поручению наместника, помогал мне в издательстве с переводом с латыни – в общем, служил, чем мог, Сретенскому наряду с учебой в Литинституте. Вскоре он сдружился с некоторыми монахами, которые стали потом друзьями нашей молодой семьи и молитвенниками за нас. Так мы все и жили: утром поем на клиросе, затем мчимся в институт, затем снова в Сретенский на работу (в моем случае, в издательство), затем снова клирос, а иногда и на ночную службу, вместо того чтобы ехать домой спать.
Дмитрий Певцов, актер театра и кино, народный артист России, депутат Госдумы, прихожанин Сретенского монастыря:
Стоя на богослужениях, часто ловлю себя на желании задержаться после службы и подробно изучить все изображения на стенах, надписи на иконах, разобраться в жизни Церкви вообще, но по выходе из дверей храма суета, конечно же, поглощает. И все же те часы в храме – прежде всего литургия – это какие-то очень счастливые в моей жизни часы, наполненные правильным состоянием, правильным духом. И желание быть поближе к храму, в частности к Сретенскому монастырю, с каждым днем все сильнее и сильнее – хочется быть здесь, впитывать красоту его великолепных храмов, внимать пению замечательного Сретенского хора, общаться с любвеобильной братией, прикасаться сердцем к настоящей, непреходящей Божественной радости. Хочется, чтобы это состояние всегда сохранялось в душе, в сердце, и никогда, никогда меня не оставляло.
5 сентября 2022
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.