Главная > Журнал > Жизнь обители > Никольская церковь Сретенского монастыря: погибшая, но не забытая

Никольская церковь Сретенского монастыря: погибшая, но не забытая

Ольга Сокиркина

Распечатать

Время меняет мир, страны и города. Часто теряется что-то очень важное, о чем приходится сожалеть. И всегда остается вопрос: почему так происходит? Сегодня облик Сретенского монастыря совсем иной, нежели был в начале XX века до Октябрьского переворота, в первые годы страны Советов, а главное – до его закрытия в конце 1925 года. Если бы мы могли вернуться на сто лет назад, то, подходя к монастырю со стороны Сретенских ворот, увидели бы Святые ворота, восьмигранную колокольню, часовню и Никольский храм, потерянные в безбожное лихолетье. Легко отсчитывая время, можно мысленно перенестись и в более далекое прошлое, чтобы представить Кучково поле – легендарное место, где началась история любимой Сретенской обители.

Ансамбль Сретенского монастыря, 1911 г. sobory.ru

Кучково поле

В давние времена местность между современными Лубянской площадью и Сретенскими воротами именовалась Кучково поле. В XII веке им, как и селами и деревнями по реке Москве, владел суздальский боярин Степан Иванович Кучка (Кучко). На поле собирали народ, чтобы озвучить великокняжеские указы или же выбрать тысяцкого. По преданию, это «поле» имело и довольно грустное назначение: здесь совершались казни преступников, среди которых были и представители знатных родов, пострадавшие за правду или неповиновению князю. Однако эти земли были благоприятными для жизни, так как лежали не в болотистой низине, а на холме, поэтому они заселялись, а значит, здесь появлялись храмы. Была и другая причина для возведения церквей – память о погибших.

В 1385 году на Кучковом поле появилась церковь преподобной Марии Египетской, перестроенная в камне в 1482 году. В 1395 году была построена деревянная церковь Владимирской иконы Божией Матери: там, где произошла встреча чудотворной иконы Богоматери, когда войска хана Тамерлана/Тимура подошли к Москве. При царе Федоре III Алексеевиче деревянный храм был снесен. Каменный собор появился в 1679 году. Рядом с этими двумя храмами в 1397 году и был основан Сретенский мужской монастырь, который позднее стал относиться к типу городских ктиторских обителей. Вокруг монастыря шла каменная стена, построенная в 1586 году по велению царя Федора Иоанновича, которая отделяла обитель от окружающих ее частных владений. Был и третий каменный храм – святителя Николая, возведенный в 1688 году и словно вросший в монастырскую стену.

Вообще, расположение церкви и колокольни не в глубине территории, а на улице, рядом с воротами, нетипично для обителей. Однако по какой-то причине все постройки в Сретенском монастыре стояли не совсем правильно. Так было во все века его существования. А ведь кроме храмов в конце XIX – начале XX века здесь будут располагаться корпус для братии, покои для настоятеля и казначея, церковно-приходская школа, конюшня и каретная, гостевой дом. Пространство между зданиями было заботливо ухожено: был сад, в маленьких палисадниках росли прекрасные цветы, оттого общий вид внутреннего обустройства монастыря казался райским и умилял взор.

Надвратная Никольская церковь

Это был небольшой двухэтажный храм квадратной формы, с одной главой, на низком подклете с трапезной. Первый этаж служил усыпальницей князей Прозоровских. На втором – располагалась церковь, войти в которую можно было через монастырские ворота, расположенные под колокольней. Таким образом, храм, Святые ворота, колокольня и Владимирская часовня составляли единый оригинальный ансамбль.

Храм, Святые ворота, колокольня и часовня составляли единый оригинальный ансамбль

Изначально колокольня и Никольский храм все-таки стояли отдельно. Предполагают, что между ними находилось жилое строение, принадлежащее Александру Петровичу Прозоровскому (Меньшому), комнатному стольнику царя Иоанна (Ивана) V Алексеевича. Именно по желанию этого представителя княжеского рода из ярославских Рюриковичей были построены Никольский храм, примыкающая с левой стороны к колокольне часовня Владимирской иконы Божией Матери и, возможно, сама колокольня над Святыми вратами. Год строительства колокольни – 1670-й, часовни – 1688-й.

По легенде, в келье при часовне жил и сам князь Прозоровский. Часовня была открыта в течение всего дня и очень любима народом. В ней стоял Крест-Голгофа и висели иконы. Каждый, идущий по улице, мог зайти и помолиться. Но в 1722 году в стране вспомнили об Указе 1707 года о закрытии часовен в Санкт-Петербурге, и Синод предписал не строить новых часовен в городах и селах по всей России. При этом деревянные часовни следовало разобрать, а каменные – приспособить под другие нужды. В Сретенском монастыре Владимирскую часовню пытались превратить в келью. Однако в более позднее время часовня все так же оставалась часовней. В ней совершали молебны, панихиды, водоосвящения.

Колокольня и Никольская церковь
монастыря, 1881 г.

Здание Никольского храма неоднократно перестраивалось. Причины были самые разные, в том числе и большой московский пожар 1737 года, вошедший в историю как Троицкий, так как случился в центре Москвы в праздник Святой Троицы. Бедствие произошло от зажженной в честь праздника свечи и сильного ветра. Во время пожара сгорела четверть городской застройки, в том числе 102 церкви и 11 монастырей. Пострадал и Сретенский. Огонь спалил крыши часовни, церкви Марии Египетской и Никольской, полы в колокольне, деревянные затворы в Святых воротах, кровлю каменной конюшни. Сгорели 15 монашеских келий, келья игумена, деревянные переходы, трапезная. Частично обвалилась ограда. В сентябре 1737 года в контору Сената с просьбой о помощи в бедственном положении обратился иеромонах Иаков, старейший насельник Сретенского монастыря.

Ведомости Синодальной канцелярии зафиксировали последствия пожара. Однако в них не было истинной информации, насколько сильно пострадал Никольский храм, в котором огонь уничтожил деревянную кровлю, оконные рамы и полы, иконостас, клиросы, утварь. Сделать осмотр и опись пострадавших при пожаре строений поручили архитектору И. Ф. Мичурину. В марте 1738 года в Коллегии экономии был заслушан его доклад о состоянии Сретенского монастыря. Однако до 1740 года ремонт в обители не производился, и переменчивая московская погода продолжала разрушать строения.

Никольская церковь с трапезной были отстроены только в 1745 году. В это время поменялся и вид колокольни: из шатровой она превратилась в барочную. Произошло еще одно важное событие: на колокольне установили новый колокол весом в 195 пудов.

В XVIII веке в Никольской церкви появились два придела. Средства на возведение придела Всех святых дал прихожанин храма Демид Демидович Мещанинов, первый московский голова. В 1752 году произошло открытие и освидетельствование мощей Димитрия, митрополита Ростовского и Ярославского, проповедника, духовного писателя, основателя Ростовской грамматической школы, агиографа, педагога. В 1757 году совершилась его канонизация. В Сретенском монастыре решили соединить колокольню и Никольскую церковь пристройкой для обустройства престола святителя Димитрия Ростовского, что и произошло стараниями бригадирши П. Г. Кориной в 1761 году.

Отечественная война 1812 года

Сретенский монастырь постоянно благоустраивался, поэтому в 1806 году в обители ввели новую штатную должность – строитель. Им стал иеромонах Феофилакт из Мефодиева Пешношского монастыря во имя святителя Николая Чудотворца. И это было мудрое и оправданное временем решение. В 1812–1813 годах отец Феофилакт сделал немало добрых дел для монастыря, в том числе и для сохранения драгоценной церковной утвари. За эти труды он был награжден набедренником и наперсным крестом, а в 1816 году получил орден Святой Анны 2-й степени.

В дни Отечественной войны 1812 года скромная по своему виду Никольская церковь не пострадала и продолжала действовать, совершая этим свой подвиг. Французы приказывали поминать в молитвах Наполеона, а не императора Александра I, что, конечно, не исполнялось.

В дни Отечественной войны 1812 года Никольская церковь действовала, совершая этим свой подвиг

При этом храм Марии Египетской, ставший на несколько месяцев кафедральным, и Сретенский собор французы смогли разграбить. Монастырские постройки использовались неприятелем как жилье и госпиталь. К счастью, бушевавший в Москве пожар обошел Лубянку, поэтому 8 ноября 1812 года в церкви Святителя Николая был отслужен благодарственный молебен за избавление от врага, который совершил архиепископ Московский Августин, а 12 декабря совершен крестный ход от монастыря по кольцу Белого города.

В Сретенском монастыре об Отечественной войне напоминало кладбище с захоронением погибших воинов, которое в 1911 году описывалось как пришедшее в упадок. До 1812 года на этом участке монастырской земли упокоились знатные прихожане, представители известных дворянских родов.

Стоит сказать, что в монастыре в зимнее время года ежедневные службы проводились только в Никольской церкви, так как она отапливалась. Несмотря на то, что нижний этаж был усыпальницей, в нем устроили хозяйственные помещения и поставили систему калориферного отопления. Под церковной трапезной оборудовали помещение для звонарей и привратников. Храм должен был вмещать большое число людей, хотя площади его были маленькими, стены невысокими, что делало помещение довольно темным. Чтобы как-то расширить церковь, в 1832 году придел святителя Димитрия Ростовского упразднили. На его месте был поставлен большой Крест-Голгофа.

В 1883 году было получено благословение на ремонт в Никольской церкви. Реставрация завершилась к двум праздникам: 500-летию Сретения Владимирской иконы Божией Матери и основанию Сретенского монастыря. В Никольском храме перестроили печи, постелили новый пол, стены покрыли росписями. Во Владимирской часовне также провели ремонт на частные средства.

Закрытие Сретенского монастыря

Сретенский монастырь был свидетелем многих исторических событий. Впечатляют даже некоторые разрозненные факты. Во время нашествия поляков в нем был штаб ополчения, где обсуждался план спасения города. В 1613 году у стен обители встречали царя Михаила Федоровича. Бородинская битва началась в престольный праздник Сретенского монастыря. Новая власть не хотела этого знать и помнить.

В августе 1918 года в монастырь пришли представители советской власти и объявили, что, согласно декрету, численность насельников не должна превышать 10 человек, а занимаемая ими площадь может составить всего шесть комнат. Так в древней обители появились первые жильцы-безбожники, не имевшие никакого отношения к монастырю. В 1919 году советская власть составила опись монастырских ценностей, а Главмузей поставил его на учет как имеющий историческую ценность. В это время Никольский храм имел два придела, иконостас XIX века и особо почитаемые иконы: Владимирскую, Николая Чудотворца (в трапезной части), апостола Иоанна Богослова. В приделе Всех святых в серебряном ковчеге хранились мощи святого благоверного князя Михаила Тверского, прозванного «отечестволюбцем».

Никольская церковь, 1929 г. sobory.ru

В 1920 году еще совершались службы и крестные ходы, а люди зачарованно слушали праздничный или будничный колокольный звон Павла Федоровича Гедике. Случалось, что звонил здесь и другой гениальный звонарь – Константин Константинович Сараджев, ценивший подбор двадцати колоколов в Сретенском монастыре. Гедике был предан классическим церковным традициям колокольного звона, Сараджев виртуозно нарушал эти традиции и поражал необычностью колокольного звона.

Монастырская колокольня, невысокая, построенная как «восьмерик на четверике» и гордо державшая барочный купол, считалась достопримечательностью Москвы. В 1915 году о ней писали во «Всеобщем путеводителе по Москве и окрестностям» и приглашали послушать дивный звон колоколов. Такое приглашение было вполне обоснованно: удивительные звонари поражали мелодиями божественной красоты.

О монастырской колокольне писали в путеводителе и приглашали послушать дивный звон

Однако новый строй диктовал свои законы все более жестко. В июле 1921 года уникальные колокола были сняты и проданы в Англию. В следующем году началось изъятие церковных ценностей, судьба многих из них до сих пор неизвестна. Некогда ухоженная территория стала настолько грязной, что явилась темой обсуждения Отдела по делам музеев и охране памятников искусства и старины Главнауки НКП.

Жизнь в монастыре менялась. Древний Никольский храм был «ликвидирован», как писалось в документах, Административным отделом Моссовета. В 1925 году здание в центре города привлекало внимание различных советских организаций, в их числе был и Союз пищевиков, который подыскивал место для клуба. Однако это предложение было отклонено, так как годом ранее Моссовет отдал храм Московскому округу Союза связи также под клуб. Союз связи официально отказался от выделенного им помещения из-за его непригодности для таких целей.

А в сентябре 1924 года Никольский храм по договору был передан общине евангелистов Мещанского района для молитвенных собраний. Община сделала в церкви ремонт, что сыграло роль в отказе Моссовета Союзу пищевиков: опасались недовольства общины.

На следующий год добрались до часовни. Вопросом о ее закрытии также занимался Административный отдел Моссовета. В 1925 году в Москве уже проживало два миллиона человек, в отличие от 1920-го, когда насчитывался только миллион жителей. Пятая часть жилого фонда города была разрушена, строительство новых домов не велось и возобновилось только в 1925 году, поэтому вопрос с жилплощадью стоял очень остро, и помещение часовни решили передать Жилищному товариществу. Но этот орган поддержания порядка в жилом фонде хотел устроить в часовне магазин и получать доходы от торговли. С находящимися в часовне ценностями предписывалось поступить по тем временам гуманно – описать и передать другим верующим. По мнению Моссовета, закрытие часовни не могло нанести особого вреда монастырю, так как службы все еще велись в двух его храмах, что вызывало недовольство проживающих на территории обители граждан.

В конце 1925 года Сретенский монастырь был закрыт. Собор Сретения Владимирской иконы Божией Матери стал приходским храмом, но службы в нем совершались всего несколько лет.

1928 год

Наступило время великих, как тогда считалось, идей и дел: обращения вспять рек, потопления под водой земель, городов, монастырей. Самое мелкое из этого – изменение не только названий городских улиц, но и их исторического расположения. Так, в 1926 году Лубянка, известная с летописей 1480 года и бывшая началом пути из Москвы в Троице-Сергиеву лавру, стала улицей Дзержинского. Прошло два года после ее переименования, и началась реконструкция улицы, которую постарались выпрямить, словно отражая «светлый» и непременно прямой путь в будущее. В газете «Рабочая Москва» публикуется фотография обнесенного забором Сретенского монастыря, на которой видно, что трамвайные рельсы как бы огибают Никольскую церковь и Святые ворота с колокольней. Фотографию сопровождал текст о том, что монастырь мешает уличному движению и будет снесен.

Начало сноса, 1929 г. pastvu.com

До 1930 года эти безумные планы действительно осуществились: разобрали храм Николая Чудотворца, Святые врата с колокольней, кельи, часть здания покоев настоятеля с восточной стороны. Улица Большая Лубянка выпрямилась, потеряв свои сокровища. В Сретенской церкви уже проживали офицеры НКВД, в других монастырских строениях было не только жилье, но и находилась часть тюрем ВЧК, НКВД, ГПУ, на территории монастыря проводились расстрелы. На месте кладбища в 1950-е годы построили четырехэтажную среднюю школу № 16. Наступившее время имело другие ценности, в которых не было и мысли о Боге, вере, сострадании, милости.

Безумные планы осуществились: Большая Лубянка выпрямилась, потеряв свои сокровища

Когда в 1928 году стало известно, что Никольский храм Сретенского монастыря будет разобран, к «приговоренной» церкви пришли архитекторы, чтобы провести ее исследование. Для того времени это странный факт, но только с точки зрения воинствующего атеиста. И совершенно нормальный поступок для тех, у кого в душе было желание проститься с древним храмом, оставив о нем память.

К счастью, сохранились дневники, протоколы заседаний, рисунки архитекторов и около 42 фотографий 1928 года, которые, к сожалению, не имели подробной аннотации. Это последние и бесценные документальные свидетельства о Никольском храме, и сегодня вызывающие многочисленные научные предположения и споры.

Почтенная древность Никольского храма

В 1928 году полуразрушенная Никольская церковь открыла свою древнюю историю, полную интересных находок и все еще нерешенных загадок. Научный сотрудник Мосгубмузея МОНО (бывший отдел по делам музеев и охране памятников Наркомпроса) архитектор Н. А. Пустаханов при обследовании храма пришел к интересному заключению. Основная часть здания была сложена из крупного кирпича, а нижняя – из маломерного. Были видны и более ранние своды, то есть Никольская церковь стояла на древнем фундаменте. Возникли научные споры о том, какой именно это был храм. Выдвигались гипотезы, согласно которым это могла быть церковь Сретения на Поле или Владимирской иконы Божией Матери на Сретенке.

И вновь повторялись известные факты. Деревянная церковь Сретения на Поле возникла на месте встречи чудотворной иконы Богоматери в 1395 году, когда войска Тамерлана подошли к Москве. В 1480 году при угрозе нападения хана Ахмата Владимирской икону Богоматери вновь привезли в Москву, но уже окончательно, а через два года отстроили каменный храм, еще через три года его расписали. А в 1679 году в Сретенском монастыре заложили новый храм с тем же посвящением.

Алтарь Никольской церкви
(верхняя часть древнего храма 1482 г.)

Так был сделан вывод, что алтарь Никольской церкви был самостоятельным храмом. На это указывает его расположение – на северо-восток. Размеры строения были менее 5х5 метров. Отличительной особенностью был коробовый свод, на котором размещался световой барабан. Эти и другие нюансы говорили о работе псковских мастеров и утверждали дату постройки открывшегося храма как 1482 год.

Однако другие детали вносили в это утверждение весомые сомнения. Два хорошо сохранившихся узких щелевидных окна в западной части храма указывали на традиции церковного зодчества XVI века. Над открывшимся сводом древнего храма была обнаружена кладка барабана, возможно, украшенного поясом кокошников. Интерес вызвала кровельная выкладка из чернолощеной досковидной черепицы. Древняя церковь имела каменный подвал, но не имела подклета, где обычно размещалась хлебня. Через арочный проход из храма можно было попасть в палаты, также очень маленькие по размеру, которые, предположительно, могли быть трапезной. Но трапезный тип храма не был традиционным строением XV века, хотя и встречался, что обычно фиксировалось в летописях, и более характерен для XVI столетия. Таким образом, в пользу XVI века говорят маломерный кирпич (4х10х20 см), черепица и характер свода.

Исследования показали, что Никольский храм в XVII–XVIII веках перестраивался примерно три раза и может быть идентифицирован как храм Сретения на Поле, построенный в середине – второй половине XVI века. Однако его название – только идея, которая не отрицает своей зыбкости. Очевиден лишь факт, что это редкий образец теплой трапезной церкви, архитектура которой определялась не только традициями своего времени, но и реальной жизнью с ее потребностями и возможностями.

Ольга Сокиркина 21 мая 2023

Издательство
Сретенского монастыря