«Прощай, грусть!» и другие рассказы
Книга священника Игоря Сильченкова «"Прощай, грусть!" и другие рассказы» будет интересна всем, кто любит непридуманные рассказы, истории из жизни священников и книги «Зеленой серии надежды».
Детский лепет
Овсянниковы
В многодетной семье Овсянниковых очень много комнат, кроватей, столов и стульев. И даже санузла два – по милости градоначальника, выделившего семье сразу две трехкомнатные квартиры рядом, которые удалось объединить в одну.
Услышав, что пришедшая в гости тетя Лера живет одна, пятилетняя Настя долго смотрит на нее большими умненькими глазами, а затем задумчиво спрашивает:
– Тетя Лера, а как же вы живете одна в своей квартире? Разве вам не страшно, что вся-вся квартира – пустая?
– Так ведь квартирка-то у меня маленькая, не такая, как у вас, и в ней всего одна комната.
– Как – всего только одна комната?
– Да, одна.
– И в ней стоит всего одна кровать? – продолжает постигать непонятную ситуацию Настя.
– Да, одна кровать.
– И один стол?
– Да, и стол один, на кухне.
– И один стул? И тарелка одна? И чашка одна?
– Настя, – не выдерживает ее мама, – ну как один стул и одна чашка? Ну хоть два стула-то должно быть в доме и две чашки? Вдруг соседка зайдет посидеть!
– Фууу… – облегченно вздыхает Настя, – хоть соседка, к счастью, есть. А то как же вы одна выживете?
|
***
Та же тетя Лера, будучи в очередной раз в гостях, подошла к большой иконе святого Георгия Победоносца, изображенного верхом на белом коне, и поцеловала ее.
– Тетя Лера, тетя Лера, зачем ты целуешь лошадь? – забавно картавя слова, засмеялась двухлетняя Маша.
– Но ведь лошадь-то тоже… православная… – глубокомысленно заметила пятилетняя Настя.
***
Девятилетний Тиша любит все военное. Читает о героях и славных битвах, рисует баталии с огромным количеством сражающихся и часами с упоением расставляет на полу многочисленные армии солдатиков. Узнав, что тетя Лера имела раньше некоторое отношение к армии, с интересом расспрашивает ее, кем она там была и что делала. И наконец с недоумением спрашивает:
– Тетя Лера, а почему же вы не захотели стать полководицей?!
Хочется здесь добавить, что Тише полководческая карьера тоже вряд ли предстоит: он уже пару лет как сретенский семинарист.
Первый и второй
Группа мальчишек играет в войну. Все серьезно вооружены: с «автоматами», «пистолетами» и другим «оружием».
Слышится повелительный мальчишеский голос:
– На «первого» и «второго» – рассчитайсь!
– Первый… первый… первый… первый…
– Да не так! Неправильно! Надо: первый – второй! Заново рассчитайсь!
– Первый… второй… первый… первый… первый…
– Да вы что, тупые, что ли?! Я же сказал: первый – второй, первый – второй!
Повторяется та же картина.
«Командир» приходит в неописуемую ярость, кричит, срывая свой мальчишеский голос и потрясая над головой «оружием»:
– Я же вам сказал! Вы куда слушаете?! Берите вторые номера! Первые уже все закончились!!
Вот как трудно человеку с младых ногтей согласиться всего лишь на «второго», признав первенство за другим.
|
Будут мочить
Маленький Федор в одно из первых своих посещений храма оказался с родителями на праздничном молебне, где батюшка щедро окроплял всех святой водой. Кажется, это было на Крещение. И батюшка, желая, видимо, осчастливить младенца, окатил его водой «как следует», то есть так, что Федя вмиг сделался мокрым с головы до пят.
С тех пор Федор опасается заходить в храм. Он с удовольствием бегает по монастырскому двору, заходит в гости к сотрудникам, охотно вкушает подаренную ему просфору, но в храм – ни-ни.
– Я в церковь не пойду, – говорит он, – меня там будут мочить!
|
Будут причащать
А вот маленький родственник Федора Савва вынес из своих первых посещений храма совсем другие впечатления. Его приносили причащать в Сретенский монастырь на ранние службы, и он с родителями появлялся в храме в тот самый момент, когда вдруг одновременно включались все светильники, все сразу оказывалось залито светом, а из царских врат выходил с Чашей священник и причащал Савву.
Савве все это невероятно нравилось: он во весь свой беззубый рот улыбался причащавшему его иеромонаху и от избытка чувств так однажды вцепился обеими руками в роскошную бороду иеродиакона Серафима, помогавшего причащать, что Савву с большим трудом от нее отцепили.
Как-то трехлетний Савва был с родителями на Кипре, и они зашли в храм в середине дня. Народу было немного, свет в храме был приглушен. Они поставили свечи и уже направлялись к выходу, как вдруг по какой-то причине дали полное освещение, и вся церковь озарилась ярким светом.
– Так, стоп! Никуда не уходим! – сказал Савва. – Сейчас меня будут причащать!
«Так, стоп! Никуда не уходим! Сейчас меня будут причащать!»
Сложив на груди руки, он решительно направился в сторону алтаря и, не сводя глаз с закрытых царских врат, замер там в ожидании.
|
Уверения родителей, что никто его сейчас не причастит, привели лишь к тому, что Савва готов уже был зареветь во весь голос, и только после клятвенных обещаний, что в ближайшее время – ну вот даже завтра, завтра утром! – они все непременно пойдут в храм и батюшка его причастит, Савва немного успокоился и, глотая слезы, позволил увести себя из храма…
25 апреля 2023
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.