Когда за окном и на душе очень снежно и «тревожные дуют ветра», я открываю свои старые публикации в одной из социальных сетей. Несколько лет назад полудневниковые записи были частью моей неосознанной психотерапии. Их врачующее действие имеет продолжительный эффект: перечитывая их сегодня, я вспоминаю людей, события и даже, не побоюсь этого слова, маленькие чудеса. Сердце радуется, и становится легче.
Преображенский собор Серафимо-Дивеевского монастыря
|
Об одном маленьком чуде мне напоминает фотография из Дивеева: когда я разувериваюсь в Божией помощи и в нашем с Богом продуктивном диалоге, я смотрю на картинку и читаю, о чем писала тогда.
На дворе был конец 2017 года. Мне почти 32, я недовольна работой, зарплатой, неустроенной личной жизнью и – как вишенка на торте – имею опыт ежедневных панических атак. Было настолько худо, что иногда просто не хотелось жить. О суициде мыслей, конечно, не было, просто было одиноко, печально, грустно и очень-очень страшно. Сил бороться не было. Кто переживал такие состояния, без труда меня поймет – страх сковывает тело, практически всегда есть проявления физические – сердце выскакивает из груди, кружится голова... Переживать все это в целом неприятно, а уж одной – тем более.
Подходил к концу третий год моего воцерковления. В тот момент моим самым любимым святым был Серафим Саровский. В какой бы храм я ни зашла, встречала его и Сергия Радонежского. И мне казалось, что батюшка меня, что называется, зовет. И однажды мы с подружкой Катей решили: едем в Дивеево!
|
Надо сказать, что Катя тогда работала при Марфо-Мариинской обители милосердия, и дочь одной из насельниц подвизалась в монастыре под Саровом. Подруга обратилась за помощью к монахине, та переговорила с дочерью-инокиней, и поездка устроилась лучшим образом. Будто кто-то крепко о нас помолился и очень ждал.
Поездка устроилась лучшим образом, будто кто-то крепко о нас помолился и очень ждал
Мы поехали втроем – я, Катя и ее приятельница. Поселили нас в гостинице при монастыре, очень чистой, спокойной и уютной. В ту поездку перед нами открывались все двери: мы успели немного потрудничать, познакомиться с пожилой алтарницей Верой, услышать необыкновенной красоты параклис Божией Матери, приложиться к любимой иконе Серафима Саровского; разумеется, помолились на Канавке, причастились, побывали во всех соборах, даже в Благовещенском, который тогда только отделывали, – поразила великолепная мозаика на стенах и сводах... На экскурсиях и богослужениях – чудо! Инокиня Ирина, которая проводила для нас экскурсию, рассказала, что есть у них в Троицком храме, там, где галерея, роспись – святые Хрисанф и Дария. А ведь мне так сложно найти изображение своей святой! Я не увидела фрески, но помолилась моим покровителям, как могла. А еще в Благовещенском соборе вдруг «встретила» икону Нила Столобенского. Меня крестили в храме недалеко от Ниловой пустыни, и этот святой также значим для меня.
Благовещенский собор Серафимо-Дивеевского монастыря
|
«Я заметила, – сказала инокиня Ирина, – батюшка открывается тем, кому сам хочет. Иногда бывает, приедут люди, а все вокруг закрыто, везде препятствия». Мы, конечно, не стали гордиться, а поблагодарили Бога, Царицу Небесную и батюшку Серафима за сердечный прием, за маленькие чудеса, которые для всех нас были большим подспорьем, а для меня – еще и утешением.
А главное чудо случилось со мной почти сразу, в день приезда. Это была, как сейчас помню, пятница. В Троицком соборе служили вечерню. Катя и ее знакомая, которой нужно было есть строго по часам, отправились в трапезную, а я осталась на службе до конца.
И вот стою возле оградки рядом с ракой преподобного. Сестры в черных одеяниях стоят у самой раки. Вдруг ее открывают – для насельниц, и они, тихонько шурша мантиями, прикладываются к мощам святого. Часть прихожан и паломников, которые стояли, как и я, у оградки, начали подтягиваться к все еще открытой раке. Подошла и я. Помню смутно, но я все делала как все, перекрестилась, помолилась, положила поклон и с благоговением приложилась к мощам. И тут меня ждало то самое чудо.
Мощи преподобного Серафима Саровского
|
Вернее, чудом было уже то, что меня пустили к открытой раке, что батюшка так меня ждал! Но еще одним «чудом в чуде» были сами мощи. Мне, наверное, поверит только православный – мощи были теплыми. Зима, декабрь, в соборе прохладно, а мощи теплые. Человек впереди меня не задерживался и на мощи не дышал. Но факт – знаете, когда подходишь под благословение, а у священника ладонь по-отечески теплая, почти горячая? Вот это то самое ощущение! Как будто святой протянул мне из Царственной Радостной Вечности руку для благословения. Я уже позже рассказала это духовнику, и он сказал, что просто так мощи не согреешь, – чем еще больше укрепил меня.
Святой будто протянул мне из Царственной Радостной Вечности руку для благословения
Мне стало так хорошо на душе, как будто на дворе Великая Суббота, ты знаешь, что Спаситель уже воскрес, и совсем немного времени остается до самого прекрасного праздника на свете – Светлой Пасхи. И на душе и на сердце – мир, надежда, солнышко и «Христос воскресе, радость моя!».
Вот и сейчас, спустя шесть лет, вспоминая ту – пока единственную – поездку в Дивеево, я улыбаюсь и надеюсь, что в любой, пусть даже самый ненастный день меня утешит Господь по молитвам батюшки Серафима.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.