В год празднования тридцатилетия возрождения Сретенского монастыря мы делимся воспоминаниями нашей верной прихожанки и сотрудницы Натальи Зеленовой о ее знакомстве с наместником, отцом Тихоном, о дружной братии обители и о том, как монастырь «расправлял свои крылья».
|
Как быстротечно земное время! Вот уже 30 лет прошло со дня первой Литургии в возрождающейся Сретенской обители. И я оказалась причастницей трех десятков лет жизни обители, работая в книжной лавке монастыря. Как я попала в Сретенский? Ничего случайного не происходит. Только Промыслом Божиим совершаются времена и события в них. Ноябрьским вечером я со старшей дочерью шла по Большой Лубянке. Моя жизнь после трагической кончины мужа замерла, и казалось, что я на земле только физически. Мы зашли в небольшой православный магазин, стали просматривать книги, и продавец спросил нас: «Что вы ищете?» Я заподозрила сарказм и ответила тем же: «Пристанище душе». На это молодой человек ответил: «Я знаю, где это. Выйдете из магазина, повернете налево, увидите белый храм, рядом дом, там отец».
Не ведая почему, мы послушно пошли по указанному маршруту. Зашли в храм. Заканчивалась вечерня. Помолились немного и пошли в дом. Тишина, лестница, виден свет на последнем этаже. Мы поднялись – никого. Маленькая комната, на столе еда, в прихожей вешалка с клобуком и шкаф с книгами. Рядом открылась дверь, к нам вышел худенький монах в сером подряснике и спросил: «Что вы хотели?». Я, сама не знаю почему, ответила, указывая на дочь, что девушке нужно поговорить. Вскоре дочь вернулась и сказала, что нам надо на первый этаж. Я удивленно спросила: «А где отец?» Дочь ответила: «Это и есть отец». «Чей отец?» – переспросила я. «Наш», – ответила дочь. Спустившись на первый этаж, за тихой дверью мы обнаружили много занятых людей. На ближнем столе зазвонил телефон. «Да, батюшка, благословите», – сказала в трубку молодая красивая девушка. И, глядя на нас, спросила: «Это вы две свечки?» Видимо, отец так описал нас по внешнему виду. «Идите в лавку храма», – сказали нам. Появившись в лавке, мы услышали телефонный звонок и голос продавца Зои Дмитриевны: «Кто две свечечки?» Мы громко заявили, что это мы. И она сообщила нам, что по благословению наместника отца Тихона мы теперь работаем в лавке храма.
|
Итак, конец ноября 1996 года, началась наша новая жизнь. Сначала в лавке работала моя старшая дочь Елена, так как младшая была маленькой и ее не с кем было оставлять, но позже я присоединилась. Здесь, в монастыре, выросли мои дети. Младшая и училась, и до сих пор работает в монастыре.
Сретенка – это семья. Крепкая, счастливая, родная семья. О каждом сретенце я могла бы написать книгу воспоминаний. Помню всех и всё с радостью и любовью. Монастырь восстанавливался, строился, мужал, расцветал. Все трудились, как муравьи, каждый по-своему – для общего дела. Все в трудах на своих послушаниях, а отец Тихон везде. Братия, трудники, сотрудники – всё кипело и пело. Между всеми была молитва и любовь. Все как один, целый слаженный механизм.
Сретенка – это семья. Крепкая, счастливая, родная
В книжную лавку отец Тихон забегал часто. Благословлял, наставлял, советовал. Расскажу один из множества эпизодов, который стал для меня путеводным.
Как-то в очередной раз наместник зашел в лавку и спросил, как у нас дела. «Хорошо», – отрапортовала я. Но отец Тихон перехватил мой ответ и вдруг переспросил: «А что плохо?» Я немного помедлила с ответом, но решилась и сказала: «Ну, воруют…» Повисла долгая пауза. Отец Тихон стоял, глядя куда-то вне лавки, и молчал. Тем временем в моей голове зрели идеи: «Сейчас он, наверное, ищет возможности амортизации». «Но, может, почитают?» – наконец спросил он. Что же со мной было! Господи! Шок от понимания того, о чем думала и молилась эта светлая и сильная душа! А я?! Прости, Господи, мою немощь!
Вот он, отец Тихон. Всё здесь. И сердцем, и душой. Какая наука! Ангелы мои, сретенцы! Так много происходит в одном Божием дне и сколь много в тридцатилетнем времени! Истинно, Сретенка семья и в радости, и в беде. И все в молитве.
|
Попустил мне Господь на Рождество по дороге в монастырь упасть и получить тяжелую травму. Сколько в этой истории было слез и боли! Но ни уныния, ни оставленности, ни горечи сретенцы мне не позволили испытать. Все-все-все сплотились в молитве и всевозможной помощи. Шесть месяцев лечения, и ни дня без окормления. Настоятель, братия, все сотрудники и прихожане – эта сила христианской любви подняла меня на ноги.
Отец Клеопа, отец Лука, отец Павел, отец Иона, отец Серафим постоянно приезжали со Святыми Дарами, причащали, служили молебны. На Пасху я уже была дома, передвигалась с трудом. На рассвете праздника в пять утра звонок: «Наталичка, Христос воскресе! А тебя никто не причастил?» «Нет, отче», – говорю я. «Жди радости», – сказали мне, и через 20 минут в мою квартиру влетел со Святыми Дарами ангел – отец Лука в сопровождении духовного чада Марины. Причастил, пропели тропари, величания и улетели. На столе стояли невиданные яства, а в воздухе вокруг – Пасха. Радость-то какая! Вся братия во главе с батей, как они называли отца Тихона, жизнь мою пронесли на благословенных своих руках.
Вся братия во главе с отцом Тихоном жизнь мою пронесли на благословенных своих руках
Монастырь расправлял могучие крылья, прирастал паствой. Древнего храма было мало. Молились уже даже на улице. И вот это чудо – новый Воскресенский собор. Всем казалось, что места много, красота. Но теперь замечаем, что в праздники стало тесновато. Но никто не в обиде. Сретенский монастырь – дыхание молитвы, счастье богослужения, радость духовного единства, свет душевного тепла. Сретенка – это моя жизнь.
|
Здесь, под покровом Царицы Небесной, милосердным Промыслом Божиим в объятиях христианской братской любви помню, не забуду запечатленный на сердце возглас дорогого отца Тихона: «Благословен Бог наш!». Я самый счастливый человек и говорю: «Слава Тебе, Боже! Слава Тебе!»
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.