Безусловная ценность данного труда заключается в том, что на основе творений аввы Евагрия Понтийского в нем раскрывается суть и цель истинно христианской молитвы. В книге повествуется о том, как достичь чистой, бесстрастной, нерассеянной молитвы.
О страхе смерти и о том, как перестать бояться
Накануне Троицы, в родительскую субботу, храмы наполняются людьми, пришедшими помянуть ушедших в жизнь вечную своих сродников. Нам всем предстоит пройти «путем всея земли», и страх смерти – один из сильнейших в человеке. Почему, если Господь победил смерть? Как научиться не бояться этого перехода и есть ли молитвы, которые помогают справиться со страхом? Об этом говорим с протоиереем Алексием Кагириным, настоятелем храма святителя Николая Чудотворца в деревне Мокрое Можайского района Московской области.
– Отец Алексий, Христос победил смерть, мы только-только праздник Пасхи проводили, и все равно человек боится смерти. Почему же, зная, что смерти нет, страх остается?
– Потому что знание есть, а веры нет. Очень все просто. Вера наша колеблется. Она даже в один день утром одна, в обед другая, вечером третья. Человек колеблется, как Фома неверующий. Помните: «Верую, Господи! Помоги моему неверию» (Мк. 9: 24). Так каждый человек может сказать про себя. Я верю, я очень хочу жить верой, но у меня плохо получается. У меня все время какие-то отговорки, какие-то сложности, какие-то трудности. Воскресение Христово – это основа всей христианской жизни. Ученые говорят, что человек стал человеком, узнав, что он смертен. В наибольшей степени современного человека сформировала мысль о неизбежности смерти. Какие бы ни были свершения человека, они все предельны, все конечны. И это для неверующих людей очень страшно, очень тяжело. Рано или поздно человек умирает. Маленький человек, когда вырастает, спрашивает: в чем смысл жизни? Для чего человек живет? Зачем я пишу романы? Зачем я строю города? Зачем я летаю на Луну? От этого же ничего не останется в обозримом уже близком будущем.
– Получается, вопрос страха смерти – это вопрос нашего неверия?
– Это вопрос слабой, колеблющейся веры. «Пойдем и мы умрем с ним» (Ин. 11: 16), – говорит апостол Фома. Если Христос не воскрес, как говорит апостол Павел, то все напрасно (ср. 1 Кор. 15: 14). Это главный вопрос всей человеческой жизни. Христос для этого приходил на землю, чтобы воскреснуть. Понятно, что через смерть – иначе воскреснуть невозможно. Это самое-самое главное, на этом основывается все.
Страх Божий – это не страх Бога. Я не Бога боюсь, а я боюсь того, на что готов Бог ради меня. Боюсь обидеть, огорчить любимого и любящего Отца. Вот это страх Божий, страх смерти. Если мы у Него на руках, если мы Его любимые дети, Он нам велит перейти из одной комнаты в другую по темному коридору, и, если мы крепко держимся за Его руку, не может быть ничего такого, что бы нас пугало. Это Его власть. Болезни, неумелые врачи, автомобильные аварии, авиационные катастрофы – это всё в руках Божиих. Это всё в Его святой воле. Мы можем сейчас не понимать, почему это произошло, но мы твердо верим, что это Его святая воля. И тогда, конечно, нам не смерть страшна, а то, что мы окажемся недостойны любящего взгляда, который мы встретим обязательно, когда с нами Отец.
– Апостол Павел говорит: «Для меня жизнь – Христос и смерть – приобретение» (Флп. 1: 21). Отец Алексий, как Вы толкуете это в контексте борьбы со страхом смерти?
– По-настоящему верующий человек бесстрашен до юродства. Я сегодня у Паисия Святогорца прочитал, что люди, когда они горят, как свечки, любовью к Богу, со стороны смотрятся как юродивые. Непонятные, странные люди. Вот это дает именно бесстрашие, что я не стесняюсь и не боюсь веру свою исповедовать, даже когда она совершенно непонятна и неудобоприятна для других людей. Для каждого христианина то, что сказал апостол Павел, это просто жизнь. Если я живу со Христом, если я Им дышу, если я стараюсь ничем Его по своей воле не оскорблять, не обижать, хотя я немощный человек и живу в плоти, которая не всегда согласна с моим направлением мысли. Тем не менее, если я стараюсь, Бог принимает не результаты, а намерения. Если я стараюсь, то, конечно, я твердо знаю, что любящий меня Отец, даже если я наломал дров, сумеет каким-то образом заступиться за меня на моем личном Страшном Суде.
– Но что делать, если страх смерти перерастает в какую-то навязчивую тревогу, панику? Понятно, что человек может колебаться в своей вере, но иногда, мне кажется, он на каком-то физиологическом уровне смерти боится. В этом случае это вопрос духовный или медицинский?
– Если это состояние уже навязчивое, то я бы все-таки посоветовал обратиться к специалистам.
– То есть это уже не духовная проблема?
– Духовная проблема такая: я помню свои грехи, ужасные и страшные, из-за которых я недостоин переступить порог Церкви, как преподобная Мария Египетская. Но одновременно я верю, что Бог любит меня безмерно. Как меня любила мама, отец, но только во много-много раз сильнее. Я – ужасный человек, я – чудовище. Особенно если посмотреть на то, сколько мне Бог даровал, сколько мне Бог уже дал, и как мелка моя Ему благодарность. Бог хочет всем нам спасения. Кто может Ему помешать спасти меня, кроме меня самого?
|
Бог говорит Иову: «Разве можешь до конца постичь премудрость Всесильного?» (Иов. 27: 11). Мы должны именно довериться Богу, как верят маленькие детям своим родителям. До какого-то момента родители для детей – абсолютный авторитет. Даже если родители ошибаются, дети все равно думают, что это правильно. Бог никогда не ошибается. Бог никогда не спит. Бог не уходит на обеденный перерыв. Господь постоянно видит жизнь каждого человека. Если мы не понимаем, если нам страшно, то это, опять же, потому что нам не хватает твердой веры в Промысл Божий о каждом человеке.
Если нам страшно, это потому что нам не хватает твердой веры в Промысл Божий о каждом человеке
– А есть какая-то молитва, которая помогает, когда накатывает волна страха, паники?
– Когда мы очень боимся, очень хорошо Архангелу Михаилу даже просто тропарь прочитать. Есть «Канон Ангелу Грозному воеводе» – канон архангелу Михаилу, написанный Иваном Грозным в 1573 году под псевдонимом Парфения Уродивого. Царь тоже боялся смерти, потому что, когда человек стоит во главе государства, иногда приходится принимать такие решения, от которых мы с вами пришли бы в ужас, наверное. Тяжелые решения потом долго мучают совесть человека: и обычного, и находящегося на высоте власти. Говорят, что ад заперт изнутри.
– Мне кажется, когда человек говорит о страхе смерти, он боится еще и неизвестности. Есть, конечно, свидетельства людей, которые уже перешли грань земной и вечной жизни, но сами-то мы еще здесь, а попытки заглянуть «за ленточку» с помощью каких-то оккультных практик считаются тяжелейшим грехом.
– Если мы доверяем нашему Папочке, ведь по-аравийски «Отче наш» звучит как «Папочка». Не «Отец», не «Папа», а именно «Папочка». Вот если мы Папочке нашему доверяем, мы не будем пытаться вызывать духов. Мы Ему верим, или мы Ему не верим. Если мы верим нашему Богу, то твердо знаем, что все, что с нами случится, это Его святая воля. Даже самые страшные войны, даже самые страшные революции, при которых гибло огромное количество людей, в том числе невинных, мы должны твердо знать, что воля Божия святая во всех исторических событиях.
|
– Страх смерти иногда бывает очень полезен. Во-первых, для нашего духовного роста и для того, чтобы мы лишний раз не грешили. Зная, что нам предстоит дать ответ на Страшном Суде, мы отложим сигарету, алкоголь подальше, промолчим, когда захотим кого-то осудить…
– Да, но такая установка возможна только для личного употребления. Я сам имею страх смерти и знаю, что Бог очень милостив. Я знаю, что Он любит меня безмерно, но одновременно я знаю, что у меня грехов вагон и маленькая тележка. И кроме Божией любви существует еще Божия справедливость. Это, конечно, очень помогает человеку, когда он уже на пороге жизни и смерти. Человека может остановить ужас того, что ему за все это будет предъявлено. Конечно, это очень полезный инструмент, но только для личного использования.
Другого человека этим инструментом «бить» нельзя ни в коем случае, потому что верующий человек знает очень много правильных слов, знает очень много традиционных страшилок. Например, «Мытарства блаженной Феодоры». Очень поздний текст, составленный, скорее всего, под влиянием появившегося в Западной Европе учения о чистилище. Мы можем дать эту книжечку человеку, чтобы его испугать. Мол, вот что с тобой будет, совершенно никакие мытарства ни за что не пройдешь. Последнее указанное там мытарство – мытарство милосердия. Один разочек человек прошел мимо нищего и копеечку ему не подал, и всё. Строй свои храмы там, строй свои монастыри, но ты пропал, поэтому с этим надо быть очень осторожным. Нужно бояться обидеть, оскорбить Бога своей теплоохладностью, своим равнодушием. Вот это действительно очень полезный инструмент.
– Когда с детьми нужно начинать говорить про смерть? Что нужно им говорить? Говорить ли им правду?
– Правду, конечно, правду.
– А в каком возрасте?
– Когда они начинают спрашивать. Надо, конечно, рассказывать и про душу, и про тело. Детям надо говорить правду, только правду, ничего кроме правды. А правда – это правда Божия. Смерть – это способ любимого Отца наконец-то вернуть детей к Себе. На Небеса нельзя войти в кроссовках или в кедах, или даже на высоких каблуках. Можно взойти на Небо, только расставшись с землей, в том числе и с той землей, которую я ношу на себе. Я снимаю ее, как одежду, отправляюсь к Небесному Отцу. Хорошо бы, чтобы при этом моя одежда была брачной. Это одежда смирения, что я уже все про себя понял, пока жил здесь, на земле.
Можно взойти на Небо, только расставшись с землей
– Да, сложная, конечно, задача стоит. И не испугать, и правду сказать, и настроить правильно.
– Говорить то, во что я сам верю, а именно, что Бог любит меня. Бог каждого человека любит безмерно, носит буквально на руках. Если ты очень хочешь залезть на самую вершину елки, Бог не будет тебе препятствовать, но будет стараться как-нибудь так устроить, чтобы ты не свалился. Но лучше, если ты Его и вправду любишь, на самую высокую елку не лезть.
– Это хороший совет – самому не приближать смерть.
– Не создавать самому себе искушения.
– Церковь же не поминает самоубийц. Этот вопрос – почему? – часто задают.
– Да, помните, как Иван Карамазов говорит, что не хочет этой жизни, где умирают дети. Говорит: я хочу умереть, превратиться в прах, в глину. А с Богом я не хочу иметь ничего общего, потому что мир жесток и несправедлив. Но нет такого человека, которого Бог перестал бы любить. Человек может перестать любить Бога. Бог не может перестать любить человека.
– Если уходит близкий человек, нужно ли его в этот момент утешать словами? Они порой больше раздражают… Или нужно просто в этот момент по совету апостола Павла «плакать с плачущими» (см. Рим. 12: 15)?
– Врать нельзя ни в коем случае. Надо стараться подготовить человека к этому самому темному коридору, где Папа будет вести его за руку, но Папу он видеть не будет. Рука будет присутствовать, потому что Бог ни на секунду не оставил человека. Даже когда он жестоко мучается от болезни, Бог никогда не даст ему страдания большего, чем человек может понести.
– Это сложно говорить родителям, похоронившим своих детей…
– У меня дочка умерла маленькой совсем, семи месяцев. Я могу сказать про свой опыт, что у меня вера, доверие к Богу стало гораздо сильнее после этого. Я был в храме в тот момент, когда мне сказала жена, что ребенок умер. Я тогда был вторым священником на приходе. Настоятель попросил одного из прихожан отвезти меня в Москву. Я пока ехал, всю дорогу думал, что в Москве я попрошу одного очень уважаемого священника так помолиться, чтобы мой ребенок опять стал жив. Я твердо знал, что это возможно, что этот батюшка сможет так помолиться. А потом перед самым прибытием в Москву вдруг меня такая мысль посетила: твердо ли я уверен, что моей дочке лучше будет со мной здесь, чем там, где она сейчас? Я стал гораздо более верующим человеком, чем был до этой смерти.
И мало того, после смерти этого ребенка Бог послал нам с женой еще троих детей. Первый ребенок после смерти дочки родился в день ангела жены. Еще через два года родился следующий – в день ангела нашей бабушки. И третий ребенок родился 13 марта – в день ангела тещи моей. И мы считаем, что это ребенок, который от нас ушел, нам послал письмо. Господь укрепляет слабую, колеблющуюся веру для того, чтобы мы действительно стали верующими людьми.
Беседовала Наталья Рязанцева
5 июня 2025
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.