Составитель этой книги – выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, архиепископ Никон (Рождественский; 1851–1919). Долгие годы, будучи насельником Троице-Сергиевой лавры, он трудился на ниве книжного просвещения, и в 1885 году, еще в сане иеромонаха, опубликовал эту книгу, которую издательство Сретенского монастыря издает уже в пятый раз.
Сквозь тернии астрологии к свету
– Батюшка, можно вас спросить?..
Алтарник Леня, несущий записки, и предположить не мог, что его столь легко и молниеносно возведут в духовный сан, заставив перескочить иерархическую лестницу, а посему спокойно шествовал своей дорогой, считая, что окрик никак к нему не относится. Но женщина была упорна и даже настырна.
|
– Батюшка, – закричала она, хватая Леню за стихарь.
– Вы меня? – изумился он. – Я не батюшка.
– Но вы же здесь служите? – не сдавалась женщина.
– Служу…
– Ну вот! – торжествующе воскликнула она. – Значит, вы мне подскажете, куда свечку о здравии поставить.
– Поставьте «Всем святым», – пожал юноша плечами.
Став невольной свидетельницей этого диалога, Полина с изумлением заметила, что женщина-танк, направившись к свечному ящику, приобрела огромный пучок свечей и послушно пошла ставить их на все подсвечники подряд.
До вечерней службы оставалось более получаса, и Полина, зашедшая в храм сразу после работы, решила воспользоваться этим временем, чтобы без суеты подготовиться к исповеди, лишний раз проверив свою совесть, и, если повезет, прочитать пару канонов. Однако Бог судил иначе.
– Вы не знаете, Причастие скоро будет? – подойдя к ней, спросила женщина, которая, успев засвидетельствовать свое почтение «всем святым» (по крайней мере, той их части, чьи образа украшали храм), решительно не знала, чем заняться.
Ярко накрашенные губы, броский макияж выдавали в ней классическую «захожанку».
– Причастие бывает утром, в конце литургии, – приветливо объяснила Полина. – Но к нему надо готовиться не меньше трех дней…
Лицо собеседницы выразило разочарование:
– А меньше никак нельзя?
– Никак!
Незнакомка помедлила, словно взвешивая, можно ли доверять первой встречной.
– И как к нему готовиться? – спросила она наконец с видом отчаянной решимости, напоминая парашютиста перед первым прыжком.
– Попоститься, почитать каноны, исповедаться у священника…
– Ой, нет… Это очень все сложно… – собеседница чуть не плакала.
– Ну что вы! Так только кажется. Что непонятно – спрашивайте, не стесняйтесь. Пока служба не началась, с удовольствием отвечу на ваши вопросы, если смогу, – просто, как это умела только она, предложила Полина.
|
– Все непонятно! – с отчаянием воскликнула женщина. – Поститься – это что, три дня не есть?!
– Зачем же так радикально? – улыбнулась Полина. – Достаточно исключить мясо, яйца и все молочное…
Ее улыбка, видимо, окончательно смутила женщину. Поняв ее состояние, девушка попыталась ее ободрить:
– Знаете, многие нецерковные люди стесняются что-нибудь спросить – боятся, что их осмеют. Это ложный стыд. Каждый из нас шишки по незнанию набивает, впервые переступая церковный порог, но со временем это проходит, если человек честно ищет истину. Встречается, правда, и темный элемент, нашпигованный полуоккультными вещами или суевериями, так что лучше все же с батюшкой советоваться.
Незнакомка напряглась.
– Почему вы про оккультизм заговорили?
«Эх, вечно я со своим прямодушием! Только людей смущаю», – укорила себя Полина и поспешила замять неловкость, поделившись собственной историей воцерковления:
– Я ведь как к вере пришла? Скорбями Господь привел. Сильно болела я – так сильно, что и жизни была не рада. А тут еще мама умерла... И, как водится в таких случаях, несчастья косяком пошли: не успеешь беду взашей вытолкать, как на пороге куча неприятностей толпится. Силы у меня, видать, настолько на исходе были, что все чувства воспалились. И вот шла я как-то в поликлинику – капельницу делать. Смотрю: храм стоит. И, верите ли, засиял-засветился он в моих глазах. Зашла я, свечи поставила и собралась было уходить, да что-то заставило меня обернуться. Меня как током пронзило: глядит на меня с иконы Богородица, прямо в душу смотрит! Я просто остолбенела: ведь несколько раз весь храм обошла – в упор ее не видела! Спросила уборщицу, что это за образ. Отвечает: «Целительница». Приложилась я к иконе, и с тех пор начало улучшаться мое состояние, а потом и вовсе на ноги встала.
|
– Надо же! – ахнула собеседница.
– Так я к чему это рассказываю? Как пришла я к вере, поведала однажды свою историю прихожанке знакомой. И давай она меня обхаживать! То историю мистическую подкинет, то мысли мои угадает... А я и уши развесила! Чуть не увлекла меня во тьму, да, видно, сжалился надо мной Господь. Подходит ко мне как-то певчая и говорит: «Что ты с кликушами всякими водишься?» Присмотрелась я к этой прихожанке – и впрямь нездоровая у нее духовность.
– А я ведь недаром испугалась, когда вы об оккультизме заговорили. Думала, на мне уже печать черная лежит, – доверчиво сообщила женщина.
– Да не наговаривайте на себя!
– Нет-нет, вы же не знаете… Гаданиями я увлекалась да гороскопами. Может, так бы и сгинула, если бы не случай с моей одноклассницей... Вам интересно?
– Да-да, конечно.
– Были у меня две подруги, и в какой-то момент разошлись их пути, но обе продолжали общаться со мною, посвящая в свои секреты и делясь новостями…
Свету тянуло на все необычное и сенсационное, как бабочку на огонь. Ни йогов, ни экстрасенсов, ни астрологов, ни рериховцев, ни ведическую кухню, ни тибетских целителей не обошла она своим вниманием. Стоило открыться в их округе школе астрологов, как она оказалась в числе первых записавшихся, а когда начались занятия – среди лучших учеников. Своим энтузиазмом она заражала подруг и просто знакомых; школа процветала и прирастала адептами не без ее помощи.
«Глядит на меня с иконы Богородица, прямо в душу смотрит!»
– С огнем играешь, Света, – предостерегала ее одноклассница Марина, которая, заплатив за любовь к такого рода сенсациям разбитой личной жизнью, болезнями и многим другим, о чем она говорить и вспоминать не хотела, теперь спасалась в православии от ада и последствий прежней жизни. Но Свету раздражала новая ипостась бывшей подруги: тихая поступь, длинные юбки, отсутствие косметики и непонятные слова, которыми теперь изобиловала ее речь. «Молодая девчонка, а в старуху темную превратилась», – думала с неприязнью Света, пока Марина негромко в чем-то ее убеждала.
|
Успехи Светы не остались незамеченными: ей предложили пройти углубленный курс астрологической премудрости, а потом…
– Повлияла бы ты на Светку, Мариша, – просили подруги при встрече. – Совсем у нее крыша поехала.
Марина знала о состоянии подруги больше других, как знала и то, что желание влиять и властвовать – извечное искушение, лишающее человека природной гармонии и любви, и что спасти Светлану могут только молитва и чудо. Она и молилась. А чудо – это не в ее силах и компетенции. И однажды Света пришла к ней – пришла с вопросами о Боге и Церкви, с просьбой переписать некоторые молитвы. Большего чуда и вообразить невозможно, думалось Марине, но оказалось, что чудо перерождения души произошло через еще более невероятные события.
Желание властвовать – извечное искушение, лишающее человека природной гармонии
Один Бог знал душу Светланы и путь ее спасения. Если Марине достаточно было слегка заблудиться, чтобы почувствовать холод и бесприютность богооставленности, то Светлане, с ее властолюбием и славолюбием, надо было вкусить всю полноту общения с темными духами.
И встреча с ними произошла. Князь тьмы, принявший облик юноши с красивыми чертами лица, сочтя девушку своей законной добычей, стал требовать у нее душу. Ужас сковал доселе бесшабашную и безбоязненную любительницу приключений, а когда черные амебообразные твари стали приближаться к ней, протягивая руки-щупальца, она оцепенела, не в состоянии ни двигаться, ни говорить. Смысл выражений «язык прилип к гортани» и «ноги подкосились» стал для нее не пустым звуком.
|
Вот бесы совсем близко, вот уже их леденящее дыхание проникает в тело Светланы… «Господи, спаси», – выдавливает она чужим, утробным каким-то голосом, и мерзкие амебы отступают. Откуда из души ее вырвались слова главной христианской молитвы – Света удивляется до сих пор: никто никогда ее этой молитве не учил. «Отче наш», – тяжело, словно пробивая кайлом отверстие тоннеля, произносит девушка, и тьма отодвигается.
Схватка продолжалась семь дней и ночей, и одной спасенной, христианской душой стало в мире больше.
«Отче наш», – тяжело произносит девушка, и тьма отодвигается
– Я ведь до этой истории – чего греха таить! – тоже от Мариши отдаляться стала, даже предательницей ее считала…
– Предательницей? Почему? – удивилась Полина.
– Сама не знаю. Досадно мне было, что у нее интересы теперь другие. Да и чужим казалось то, что ее интересует. А к Светке я тянулась, даже в какую-то зависимость от прогнозов ее попала. Дошло до того, что спрашивала, какое платье надеть, с кем встречаться, кого сторониться… А потом думаю: «Стоп! Я ведь хуже ребенка малого стала или инвалида беспомощного. Ни шагу без Светки». А уж когда эти твари на нее посягнули, так и вовсе перепугалась до смерти. А ну как и ко мне пристанут?.. Как вы думаете, будет меня батюшка ругать?
– Откуда же я знаю? – пожала плечами Полина.
– А пусть хоть и ругает… Заслужила ведь. Все лучше, чем…
Договорить она не успела – распахнулись царские врата.
– Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице, – возгласил священник.
Начиналась вечерняя служба.
19 марта 2023
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.