Главная > Журнал > Общество > Как я провалил работу с подростками

Как я провалил работу с подростками

Иерей Святослав Шевченко

Распечатать

Сегодня много говорится о церковной работе с подрастающим поколением в мире, где традиционные семейные ценности объявляются старьем, которое предлагается отправить на свалку. Однажды автор сих строк отправился за подростками в эту воду, что называется, не зная броду. Перед вами живые примеры из жизни провинциального священника, который на этой стезе набил множество шишек. Но, как говорится, негативный опыт – тоже опыт, хоть он и сын ошибок трудных. Может, для кого-то он окажется полезным. Тех, кто дочитает эту статью до конца, ожидает бонус в виде готовой идеи с лайфхаками для создания подросткового клуба.

Фото: «Амурская правда»

Отроки в слепой зоне

Все закрутилось с того момента, когда меня назначили председателем епархиальной комиссии по вопросам семьи. Мы практически сразу запустили такой межприходской проект, как православный семейный клуб. Внезапно на встречах выяснилось, что у многих из числа участников дети того возраста, который находится в слепой зоне церковного зрения. Для того чтобы это осознать, попытайтесь вспомнить, с какими детьми обычно занимаются на среднестатистическом приходе? Первое, что приходит на ум, – воскресная школа, где, как правило, возятся с детишками от 6 до 11 лет. Второе – молодежка, куда приходят пообщаться ребята 17–20 лет и старше.

Получается, что возрастная группа детей от 12 до 16 лет попадает в слепую зону. Почему? Да потому что в воскреске подросткам с малышней уже неинтересно, а в молодежном движении старшаки, которые фактически из другого поколения, что равнозначно – с другой планеты. Таким образом, тинейджеры из православных семей переживают самый сложный период своего взросления вне церковной среды. Каждый священник вам скажет, что именно в этом возрасте отроки и отроковицы отходят от Церкви. Они попросту не чувствуют себя нужными, им негде приложить усилия. Что делать? Ответ логичен и лежит на поверхности: надо сделать их нужными.

«Блошиный» алтарь

Помнится, в одном крупном храме на Дальнем Востоке духовенство попыталось по-своему решить эту проблему. Батюшки задумали удержать подростков в храме, привлекая их к различным послушаниям в алтаре. Понятно, что в этой ситуации из обоймы выпали девочки. Но это полбеды, поскольку и с мальчиками вышло не все гладко. В какой-то момент пацанов стало так много, что богослужебных поручений на всех перестало хватать. Тогда алтарь превратился в подобие блошиного рынка, где скучающие отроки стали развлекать себя обменом предметами, играми в телефоне, спорами, шутками и кривлянием.

Короче говоря, мне стало очевидно, что лучший способ вывода подрастающего поколения из слепой зоны – это вплотную заняться ими во внебогослужебное время. Единственный формат, который лежит на поверхности, – это подростковый клуб. Но на старте всегда возникает резонный вопрос: чем ребята будут в нем заниматься? С одной стороны, не хотелось наступать на те же грабли с «блошиным» алтарем, ведь каждый должен иметь свое место. С другой – глупо было бы с самого начала закручивать гайки по принципу «я тут взрослый и главный». Это ударит по доверию. Тогда на этом моменте ваш покорный слуга основательно завис, как старый компьютер. Но соломоново решение, как оказалось позже, было в золотой середине – полезность каждого в сочетании с дисциплиной.

Лучший способ вывода подрастающего поколения из слепой зоны – вплотную заняться ими во внебогослужебное время

Мозговой штиль

В конце концов мною было принято решение – установить демократию. Ведь молодежь любит свободу, думал я. Дело за малым. Кинул клич по православным чатам нашего региона о старте подросткового клуба. На первой встрече яблоку негде было упасть – пришло 40 ребят. Мне не хватало воздуха от переполнявшей радости. Но она была преждевременной. Как координатор проекта я заявил им, что клуб планируется как самоуправляемое общество для подростков, которым вы, мол, будете рулить самостоятельно. Сразу очертил свое участие лишь в качестве модератора. Дескать, давайте общайтесь, выбирайте органы управления, придумывайте, чем будете заниматься. Наивный.

В зале просветительского центра повисла тишина. Меня сверлили взглядом четыре десятка пар глаз. Мне тогда казалось, что раз большинство ребят друг друга знают лично еще по городским воскресным школам, да в храме многие виделись, то сейчас работа закипит. Ага. Чувствовалось, что коллектив неслаженный. Думаю, ладно, на первых порах сам буду тащить их к светлому будущему, помогу сплотиться. Тут же подхожу к белой доске, открываю маркер, предлагаю мозговой штурм. Хорошо, говорю, чем хотите заниматься? Опять тишина. Начал предлагать варианты. С мест послышались одинокие неуверенные возгласы. В основном звучали варианты, связанные с развлечениями и отдыхом. Это был, скорее, мозговой штиль. Но я не собирался опускать руки.

Парализованная инициатива

Чуть позже до меня наконец дошло. Тинейджеры по инерции ожидают от взрослых решения всех организационных вопросов, поскольку в церковной системе образования редко кто учит ребятишек проявлять инициативу. Считаю это большим упущением. Дети из верующих семей привыкли, что в воскресной школе им что-то рассказывали, показывали и развлекали. Подходит Рождество Христово – раздали роли, сценарии, отрепетировали, сыграли. Близится Пасха – то же самое. А в промежутке – учим Закон Божий, раскрашиваем Ноев ковчег, лепим ангелочков. День сурка. Видимо, подростки ожидали чего-то похожего и здесь. Но мой-то замысел был в том, чтобы этот проект стал нужным самим детям, а не только их родителям. К тому же очень не хотелось, чтобы клуб превратился в банальный способ проведения досуга.

Тинейджеры по инерции ожидают от взрослых решения всех организационных вопросов

Хотелось создать площадку для объединения молодежи и их созидательной деятельности. Пусть это и звучит по-пионерски. Да, конечно, я начитался статей о том, что зуммерам свойственны инфантилизм, клиповое мышление, обостренное чувство справедливости, аполитичность, многозадачность, тревожность, перфекционизм, зависимость от общественного мнения и многое другое. Но я упустил главную характеристику: современные подростки – страшные индивидуалисты. Следовательно, им очень сложно дается командная работа. А когда все это еще умножено на парализованную инициативу – туши свет. Задача стояла глобальная: найти схему, при которой у каждого будет дело по его интересам.

Подростковое ток-шоу

Но на данном этапе мне нужно было всех ребят передружить. Поэтому без выездных мероприятий никак не обошлось – играли в волейбол и футбол, ездили в велосипедные походы, играли на гитаре и пели песни, ели пиццу в кофейне, юзали настольные игры. Но я прекрасно понимал, что работа клуба не может сводиться только к этому. Должна быть какая-то духовная польза. Ведь зачем тогда во всей этой истории нужен священник? В какой-то момент меня стало преследовать стойкое ощущение, что функция подросткового клуба низведена до развлекательного центра выходного дня. Это ощущение усиливалось тем фактом, что мы собирались по воскресеньям. В другие дни у ребят были занятия, кружки, секции, домашняя работа, подготовка к экзаменам и прочее. Я гнал эти мысли прочь.

Позже в наших встречах стала проступать более четкая структура, которая утешала и вселяла надежду. Выглядело это так. Готовил тему, которую пропускал сквозь призму православия, подбирал материалы, собирал это все в презентации, ролики. Пытался нащупать болевую точку, которая была бы значимой для детей. А после давал каждому высказаться по обсуждаемому вопросу. Формат чем-то напоминал ток-шоу. Для того чтобы не перебивали друг друга, договорились, что у кого в руках горящая свеча-лампада, тот имеет право голоса. И она переходила из рук в руки. Говорили о школьном буллинге, шутинге, современных кумирах, музыкальных предпочтениях, нетрадиционной ориентации, о том, кем ребята хотят стать в будущем, и о многом другом. Наши тинейджеры стали потихоньку раскрываться и откровенничать. Но то, что я узнавал, меня, к сожалению, не всегда радовало. Но ведь клуб создавался не для моей радости.

Мысленный рой

Напомню, что основными участниками нашего православного подросткового клуба были мальчишки и девчонки из церковных семей. Кстати, среди них – два моих сына-погодка. Поэтому дополнительной мотивации у меня хватало. Так вот, во время обсуждений острых вопросов я вдруг обнаружил, что у детей, которые с младых ногтей воспитывались в церковной ограде, в голове роятся совершенно нехристианские мысли. Например, во время дискуссии о шутинге при опросе большинство ребят пытались оправдать тех, кто стрелял в школах. Причина оказалась банальной: практически каждый в той или иной мере побывал в роли жертвы травли одноклассников. И все это при попустительстве окружающих, особенно взрослых.

Я обнаружил, что у детей, которые воспитывались в церковной ограде, в голове роятся совершенно нехристианские мысли

Но еще большим шоком для меня как православного священника стало откровение церковных детей относительно нетрадиционных отношений. Многие высказались в пользу того, что, мол, каждый человек имеет право на самоопределение в этом деле. Не ожидал такое услышать от детей прихожан, в том числе от своих собственных. Получается, что пока мы заняты, наших подростков воспитывают Голливуд, Оксимирон, Моргенштерн, ютуберы, тиктокеры и прочие молодежные лидеры мнений. Несмотря на это, на каждую реплику ребят я давал свой комментарий, объясняя греховность того или иного явления. Старался показать проблему с разных сторон. Кроме этого, в конце беседы резюмировал, делая общий христианский вывод. Надеюсь, что позитивные семена наших дискуссий однажды прорастут.

Бонусный рецепт

Спустя полтора-два года из нескольких десятков ребят на встречи стали приходить 4–5 человек, двое из которых мои дети. Причин тут целый комплекс. Во-первых, ошибкой было взвалить на себя весь клуб и тащить его в одиночку. Такие проекты должны вестись группой единомышленников. Надо было привлекать активных родителей, и они были на горизонте. Во-вторых, подростки, которым на старте проекта было по 15–16 лет, переросли рамки клуба и стали юношами и девушками. Кстати, доходило до смешного. Некоторые ребята и девчата из тех, кто перерос проект, писали мне в мессенджер и просили поговорить с их родителями, чтобы те не заставляли их ходить на наши встречи. К тому же у многих началась подготовка к ОГЭ и ЕГЭ, стало не до клуба. И он ушел на бессрочные каникулы.

Все же я получил бесценный практический и духовный опыт, который нужно использовать для новых свершений. Вывод 1-й: у руководителя клуба обязательно должны быть помощники, которые смогут поддержать в трудный момент и дать совет. Вывод 2-й: не нужно бояться ошибок и проблем, их нужно учиться исправлять и решать. Вывод 3-й: формат клубной работы должен включать и лекции, и практику, и развлечения с активным отдыхом. Вывод 4-й: скрепить молодежь может только общее дело, связанное с приближением к Богу. Вывод 5-й: за каждого участника клуба нужно бороться, как Христос борется со злом за каждого из нас. Вывод 6-й: каждый в клубе должен не только быть полезным, но и нести часть ответственности за общее дело.

А теперь бонусный рецепт концепции клуба для православной молодежи. Учитывая все вышеперечисленное, я бы создал подростковый клуб в виде современной редакции молодежного блога. Структура редакции уже открывает возможности для распределения ролей и обязанностей, где каждый может проявить себя. Будут необходимы редакторы, копирайтеры, дизайнеры, видеооператоры, монтажеры, креаторы, оптимизаторы, маркетологи и многие другие. Более того, результатом будет не просто игра, а изготовление конкретного продукта – контента для блога. И, естественно, основой этой творческой деятельности должно быть христианство. Иначе при чем тут Церковь и батюшки?

Иерей Святослав Шевченко 14 сентября 2022

Издательство
Сретенского монастыря