Ее привели и посадили на лавку. Соседки по палате из отделения нейрохирургии, оставив ее на мое попечение, прошли помолиться, поставить свечи и вскоре вернулись в отделение. Лицо ее было перекошено и через искривленный рот непрестанно сбегала обильная слюна.
|
– Я хочу креститься, – сказала она.
– Хорошо. Почему появилось такое желание? Усталость от болезни?
– Нет.
– Может, страх перед операцией? В природе человека естественно испытывать страх. Не надо этого стесняться.
Дальше разговор вдруг принял такой неожиданный поворот, что вопросы сами собой иссякли и диалог превратился в монолог.
– Я полжизни гнала Его. Бога. Я была не только атеистом, но и лектором по атеизму. Я отрицала всё и вся. И это была моя работа, мои убеждения и моя вера в научный атеизм.
Она помолчала, вытерла платком свой рот и продолжила дальше:
Дочь заболела раком, ничего не помогало, я бросилась в церковь, просила о помощи Божью Матерь, и диагноз не подтвердился
– Я преподавала «Основы научного атеизма». Вела этот курс и выступала с лекциями в высших заведениях и везде, где только могла. И вот грянула беда. Моя единственная дочь заболела раком крови. Анализы не могли солгать, врачи были уверены в установленном диагнозе. Мои связи, попытки что-либо изменить ни к чему не привели. И я, как утопающий, хватаясь за соломинку, бросилась в церковь. Я упала перед иконой Божьей Матери, не помню, что я кричала, как просила о помощи и как рыдала, но через два дня диагноз не подтвердился. Я пришла опять в храм. Подошла к той же самой иконе и стала Ее благодарить. Я была честна перед Богородицей. Дала Ей обещание никогда более не преследовать Ее Сына, отказаться от своих взглядов, но креститься я еще не была готова. Свое обещание я выполнила. А сейчас меня ждет операция из-за опухоли мозга. Врачи ничего хорошего не обещают, и я хочу, наконец, креститься. С полным осознанием – зачем и для чего. Так же как и с полным осознанием – за что мне такая болезнь.
Я слушала, не перебивая и не задавая вопросов. Они были излишни. Передо мной сидел человек, когда-то мнивший себя царем природы, хозяином жизни. А теперь это была разбитая раком мозга немощная женщина. Переступившая порог нового осознания: кто есть кто в этом мире. Есть немощный человек и есть Творец Вселенной.
|
В назначенный день приехал батюшка и ее крестили. В инвалидной коляске. Она разрушалась не по дням, а по часам. Я попросила ее после операции и возвращения домой обязательно причаститься. Она пообещала.
А мне в тот день вспомнился родственник мужа, бывший вор в законе, который обирал бедных людей в послевоенное время, самое тяжелое. Уже в пожилом возрасте его парализовало. Именно правую сторону. Именно ту руку, которой он грешил. Его успели окрестить перед смертью. Причастить не дали родственники.
Дни пошли своим чередом, а Галина, так звали ее, не выходила из моей памяти. И вот, наконец, освободившись от нескончаемых хлопот, я поднялась на этаж, где находилось отделение нейрохирургии. Как оказалось, к тому времени ее не только прооперировали, но и увезли домой. Ее соседки меня узнали и не удержались от удивления:
В палате она не могла сказать ни слова без боли, а у вас так разговорилась, видно, сама атмосфера часовни ей помогала
– Мы были поражены. В палате она не могла сказать ни единого слова без дикой боли, которая обезображивала ее лицо судорогами, заливая слюной всю шею и грудь, а у вас она так разговорилась, что мы онемели от ее признания. Видно, сама атмосфера часовни ей начинала помогать.
Я промолчала. Нас за все годы пребывания в церкви уже трудно было удивить чем-либо. Но поймала себя лишь на одной мысли: «Господи, дай ей время на покаяние».
Для меня в этот день свершилось большее откровение, чем просто удивительное исцеление. Я оказалась свидетелем безграничной Божьей любви, прощения и удивительного долготерпения к нам, горе-царям природы.
Сначала Аннушка сопротивлялась… Да и не до часовни ей было в тот момент. Диагноз прозвучал слишком страшный – опухоль мозга. И врачи раздумывали, стоит ли брать ее на операционный стол. Пока они решали, Аня находилась в отделении нейрохирургии и потихоньку проходила дополнительные обследования. А соседка по палате была настойчива и практически тянула ее за руку:
– Пошли, что в палате-то высиживать?
– Может, попозже? Завтра, например.
– Пойдем. Сидением ничего не высидишь. А там хоть помолимся, что ли. Сорокоусты подадим – всё помощь перед операцией.
Аня ни разу не исповедовалась, хоть и появлялось такое желание, все как-то не срасталось. А помолиться… почему бы и нет. То, что среда – день треб в часовне и день возможного приезда священника по просьбам больных, никто из них не знал. А была как раз среда. Шли они в часовню просто так.
Как говорит мой сын, повторяя цитату святых отцов Церкви: «Кто верит в случайность, тот не верит в Бога».
И вот они обе «нарисовались» на пороге часовни. Соседка Ани довольно шустрая, сразу задав несколько вопросов подряд, повязала платок и пошла молиться к иконам. Аня выглядела немного растерянной. На лице вопрос: «А что дальше?»
Я заговорила с ней. Предложила исповедоваться, и она сразу согласилась.
|
В разговоре прозвучал вопрос об абортах как о самом страшном грехе современной женщины, и она ответила утвердительно, добавив:
– У меня поэтому долго не было детей. Я прекрасно понимаю – почему.
– Хотите в этом покаяться перед операцией?
– Конечно. И болезни мои по моим грехам, и это я тоже понимаю.
Удивительно. Порой человек, считая себя церковным, даже близко не допускает мысль, что все с ним происходящее – болезни, скорби с близкими и разные неприятные ситуации в жизни – совершается по его собственной вине. А здесь стоял человечек, ни разу не бывший на исповеди, но точно определяющий свое нынешнее бедственное духовное положение и вину перед Богом.
Болезни мои по моим грехам, это я понимаю
Приехал батюшка, отец К. Я представила ему желающего исповедоваться и причаститься. А также добавила еще двух соседок по палате, не проходящих у нас подготовку к Таинствам. Он согласился исповедовать всех и приступил к молитве.
Прошло немного времени, и Аня подошла ко мне вся сияющая и умиротворенная.
– Вот теперь я не боюсь, и на сердце наконец-то стало так легко и спокойно, что можно готовиться к операции. Такой камень упал с души, Вы не представляете.
– Теперь с Богом. Молитесь, готовьтесь и просите у Бога благословения на руки врачей.
Они ушли. А перед этим мы подошли к батюшке и попросили дополнительно за Аню молитв перед операцией, он улыбнулся и кивнул головой.
Неделя прошла, и Аня сама как-то всплыла в памяти. Что с ней, как она? И не успела я подумать, как в часовню вошла женщина и, помолившись, передала мне от нее привет.
– У нее все хорошо. Она восстанавливается после операции. Как сможет, зайдет к Вам…
И она пришла. Сама. Врачи не верят своим глазам. Только придя в себя после операции, Аня услышала в реанимации диалог врачей:
– И как она жива-то осталась, не пойму?
– Да уж. Только чудо какое-то могло с ней произойти.
Аня знала – какое. Рассказав мне все, добавила: «Теперь без Бога – никуда».
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.